— Ты тоже служил в Туране, Варган?
— Совсем недолго. Платят мало — Илдиз скуп, как ростовщик. И порядки в его войске мне пришлись не по душе. Сказать по правде, жизнь вольного искателя приключений мне больше подходит. Гуляешь, как ветер, нигде не задерживаешься надолго… Никто не командует, не указывает, что делать…
Киммериец кивнул, глотнув еще вина из похудевшего бурдюка.
— Согласен. Я и сам не люблю подолгу торчать на одном месте. Чтобы с утра не знать, где очутишься к вечеру…
— И все же ты нанялся в войско Орина?
— Почему бы и нет? Я сейчас не при деньгах, а разжиться золотишком никогда не помешает. К тому же, если честно, жалко мне стало этого беднягу в таверне. Видно же, парень честный, глаза горят… Представил себе, как он возвращается к своему барону с пустыми руками, в одиночку… А-а, думаю, была не была!..
Варган одобрительно хмыкнул.
— Ты точь-в-точь такой, как о тебе рассказывал мой приятель. Я рад, что не ошибся. И рад, что нам предстоит сражаться бок о бок. Давненько я не бывал в доброй драке… — Он с хрустом потянулся, разминая затекшие мышцы.
— И то верно, — согласился северянин. — Негоже мечу ржаветь в ножнах! Верно, Иллес? — окликнул он проходившего мимо юношу. Тот с готовностью присоединился к двоим наемникам, и те разделили с ним остатки вина.
— Славная будет драка, да? — спросил в предвкушении бородач.
— Да, — кивнул молодой человек. — И добрая награда нас ждет, когда мы отвоюем город! Завтра к полудню мы будем в Сафаде.
Варган допил вино и поднялся на ноги.
— Ладно, тогда пора, пожалуй, и на боковую. Доброй ночи вам обоим!
— Да… и тебе.
— Тогда до утра, — и Варган направился к своему костру. Иллес молча последовал за ним.
В лагере Орина оказалось около трех тысяч воинов — не так уж много. Все-таки Сафад — маленький город. С удивлением Конан узнал, какое огромное количество воинов погибло, сражаясь с призраками. Он заметил, что палатки воинов регулярной армии располагаются вокруг палаток военачальников, которые были разбиты на холме с крутыми склонами — а вокруг этого ядра, точно спицы колеса, размещались лагеря наемников. И здесь буря сделала свое дело — воины поднимали палатки и восстанавливали укрытия, рыли рвы, чтобы отвести лишнюю воду и тем самым избежать распространения болезней.
Когда небольшой отряд приблизился к лагерю, Иллес поприветствовал знакомого сотника. Тот отдал честь и что-то сказал своему помощнику, после чего солдат тут же вскочил на коня и поскакал в лагерь — очевидно, предупредить барона Орина о прибытии новобранцев. Далеко, к востоку от лагеря, показался конный отряд — отряд очередных наемников.
Иллес повел отряд в сторону палаток, стоящих на холме; его приветствовали воины, занятые работой. Некоторые из солдат отрывались от дел, чтобы поглазеть на новобранцев — прикрывали глаза рукой, чтобы не мешало солнце, и мгновение всматривались, а затем, узнав старых друзей или соперников, с которыми встречались в таверне Ассара, разражались громкими радостными криками.
Когда Иллес достиг палатки Орина, рядом с ним были только Конан и Варган — остальные по одному, по двое отставали от отряда и присоединялись к своим старым друзьям по оружию.
— Сколько человек ты привел? — спросил у Иллеса Орин, поприветствовав молодого воина. — Я видел с тобой лишь горстку солдат.
— Да, — ответил Иллес извиняющимся тоном. — Двадцать шесть человек, мой господин.
Орин взглянул на Конана.
— Что ж, добро пожаловать. Как твое имя, воин?
— Конан из Киммерии. Орин одобрительно кивнул.
— Киммерия — страна воинов. А о тебе мне доводилось слышать немало добрых слов. Я рад, что ты с нами, северянин!
Конану барон пришелся по душе. Ему и прежде доводилось сталкиваться с воинами, занимавшими высокие посты, воинами-принцами, которые бежали с поля боя, оставляя свои владения врагу, но Орин показался ему совсем другим — это был сильный, умный человек, прирожденный лидер, который не ставит себя выше простых солдат. Он был высок и мускулист — под легкими доспехами угадывались мощные мышцы. А смуглое, приятное лицо украшали густые усы и аккуратно подстриженная борода. Его глаза, глубокие, черные, смотрели угрюмо, но светились живым умом.
Конан вдруг почувствовал, что этот человек чем-то близок ему — варвару, который оценивал незнакомцев быстро и точно. У него было безошибочное чутье на честных, прямых людей; северянин почти всегда мог заглянуть человеку в душу и понять его сущность — негодяй он или герой, и можно ли ему доверять или лучше держать на расстоянии. Так случилось и на этот раз — когда Конан впервые взглянул Орину в глаза. Они пожали друг другу руки.
— А это кто? — спросил Орин, обернувшись к бородачу.
— Меня зовут Варган, мой господин. Барон снова повернулся к Иллесу.
— Думаю, ты собрал хорошую команду, но их слишком мало. Я надеялся на большее.
— Знаю, месьор. Я чуть не утонул во время этой грозы, а когда наконец попал в безопасное место, в таверну, то приложил все усилия, чтобы завербовать наемников, которые там были. Все, чего я достиг — это двадцать шесть человек, но это только благодаря Конану.
Орин не смотрел на Иллеса — он наблюдал за работой группы солдат; тем не менее он внимательно выслушал его, а затем переменил тему.
— Иллес, — обратился он к юноше, — я собираюсь выждать еще день — может быть, другие вербовщики приведут еще людей. Но больше откладывать нельзя. Один Митра знает, что Усхор задумал сделать с Сафадом, пока мы тут выжидаем. — Он вздохнул и сцепил за спиной руки. — Это адская мука — ждать здесь и не знать… — Лицо его вдруг просветлело, и он указал на склон холма. — А вон идет твоя юная госпожа, Иллес.
Иллес обернулся и увидел молодую женщину, одетую в грубую солдатскую одежду — она поднималась вверх по холму, выкрикивая его имя.
— Тайс! — воскликнул он, затем извинился перед Орином и поспешил вниз.
— Его женщина? — спросил Конан.
— Когда нам пришлось оставить Сафад, — произнес Орин голосом, полным боли и сожаления, — несколько женщин и солдатских жен успели в последний момент покинуть город вместе с нами. Среди них была и Тайс. В общем, эти женщины работают в лагере не меньше мужчин. Некоторые учатся держать в руках оружие…
Конан внимательно наблюдал за стройной, темноволосой девушкой, повисшей у Иллеса на руке. Не было никаких сомнений в том, что она не привыкла к тяжелому физическому труду и войне, и вообще выглядела как девочка.
— Иллес сказал вам, что ждет нас в Сафаде? — спросил Орин.
Конан и Варган кивнули.
— Он рассказал то, что знал, — объяснил Конан. — Про призраки, проходящие сквозь стены и убивающие людей. Но скажи, Орин, зачем Ус-хору ваш город?
— Не знаю. — Барон озадаченно нахмурился и сжал кулаки. — Не знаю! Тот день начался так же, как всегда. И вдруг словно какая-то чума обрушилась на город — этот колдун. Но зачем ему город, я не представляю.
В этот момент, держась за руки, к ним подошли Иллес и Тайс.
— Чем вы там занимаетесь, Тайс? — спросил девушку Орин, разговаривая с ней ласково, как с младшей дочерью.
— Помогаем солдатам рыть отводные каналы, — ответила та, указывая рукой вниз, на равнину. — Мы оттаскиваем землю… Если позволите, мой господин, мы с Иллесом пойдем — я хотела кое-что показать ему…
