– Покойник, – позвал страж, – явись!
Он ухватился за край плиты и без особых усилий ее приподнял.
Под плитой оказалась неглубокая яма, устланная сухой травой. В яме лежал щуплый человечек с длинным носом и аккуратной бородкой, очень похожими на нос и бороду почившего Раббаса.
– Я чуть не задохнулся! – сердито сказал он и полез наружу.
– Если бы ты сдох, Ловкач, – задумчиво молвил северянин, – у нас было бы два мертвеца. Тот-то удивился бы Нергал, увидев две одинаковые рожи!
Ловкач Ши возмущенно засопел, отряхивая прилипшую солому.
– Зря так говоришь, – проворчал он, – не следует шутить над покойниками.
– Они моих слов не слышат, – отвечал киммериец, сплевывая. – Ладно, не будем терять время. Теперь, когда ты нагрел нору, перенесем в нее почтенного Раббаса.
Когда тело Козлиного судьи оказалось в яме, Конан водрузил плоский камень на место. Ши суетился рядом, то и дело ощупывая наклеенный нос и накладную бороду.
– Смотри, оторвешь, – одернул его приятель, – отправляйся-ка лучше на свое шикарное ложе, покойничек, да запасись терпением: Чилли с братьями вернется не скоро.
– Не пойму я, зачем мне сейчас-то лезть на алтарь? – Ловкач нервно потер ручки. – Жестко там, да и страшно… Как подумаешь, что на камне людей сжигают, так по спине тараканы бегают. Давай лучше посидим рядышком, киммериец, пожуем чего-нибудь, поболтаем… Ты ведь сушеного мясца прихватил? Вот его и пожуем. И винцом запьем из твоей фляжки…
Конан хлопнул оробевшего приятеля по плечу.
– Мертвые не пьют, крысеныш! Хорошенькое дело: станет Раббас вещать, а от него вином разит. Ты что же думаешь, на Серых Равнинах первым делом чарку подносят? Да не трясись ты так, нос отвалится! Лучше вспомни о своей доле звонких монет и думай, как тебе повезло. Мыслю я, многие согласились бы набить кошелек, всего лишь полежав ночку на свежем воздухе. И ложись не медля: Чилли верно сказал, Аюм этот похитрее братца будет и может послать кого-нибудь проведать своего родителя.
– Да не пойдет никто сюда ночью, – робко возразил Ши, но полез на украшенный мертвыми цветами камень.
Конан тщательно накрыл вздрагивающего коротышку ветками жимолости, положил ему на лоб деревянную фигурку, а на глаза – круглые медальоны.
– Это еще зачем, – тоненько заскулил Ловкач, – не вижу я ничего…
– Да тебе и не надо, – хохотнул киммериец, – я твои глаза и твои уши.
Он уселся рядом с алтарем, достал из сумки ломти вяленого мяса, откупорил флягу с вином и приготовился коротать время.
Время пришлось коротать под неумолчное бормотание Шелама. Стараясь заглушить мучивший его страх, Ловкач болтал о чем ни попадя. Он рассказал Конану где именно в Аренджуне выгоднее покупать горшки и медные светильники, чем отличается чеканка от просечки и почему нельзя держать вареные бобы в золотой посуде.
– На золотых блюдах можно лишь подавать кушанья, но не хранить их, – болтал Ши, – особенно чечевицу, бобы, горох и маниоку. Потому среди богачей так много страдающих желудком, а бедняки на сей недуг не жалуются.
– А я думал, потому, что животы пустые, – хмыкнул варвар, терзая крепкими зубами сушеное мясо.
Шелам только сглотнул слюну и принялся рассказывать о прекрасной незнакомке, которая опустошила его лавку и умыкнула одежду.
Эта история весьма развеселила Конана.
– Поделом дурню, – сказал он, прихлебывая вино из фляги, – сам подумай: какой из тебя любовник? В следующий раз, когда почувствуешь зуд между ног, просто покупай женщину.
Ши обиженно помолчал, потом сказал печально и тихо:
– Холодное у тебя сердце, киммериец. Нет для тебя ничего святого. Варвар ты.
– Только сейчас узнал?
– И не чем тут гордиться, – ровно продолжал Ловкач. – Знаешь, что сказал Шейх Чилли? Он сказал: драться умеют и петухи, а попугаи и вороны еще и разговаривают.
Стало тихо, только гудел ветер между столбами, державшими каменную крышу погребального алтаря.
– Что-то я не понял, – недобро произнес наконец Конан, – о петухах…
– Куда тебя, – откликнулся Шелам фальцетом, – сидишь тут, мясо жрешь… Да таких, как ты, мы с Шейхом дюжину набрать могли. Эка невидаль: кулаки здоровые, да меч за плечами!
Здоровые кулаки варвара тут же зачесались, но, памятуя о возможных соглядатаях, могущих подглядывать из-за ворот, он сдержал свое естественное желание пересчитать мнимому покойнику зубы и ответил, не повышая голоса:
– Конечно, вы умники. Один заморыш, ткни – развалится, другой грамотея из себя корчит, а простой тесак в руки взять боится. Нет, вы не петухи. Курицы вы бесхвостые. Плевки сопливые. Дерьмо нергалье. Сейчас брошу тебя одного, так ты со страха обгадишься…
– Ну и вали! – взвизгнул коротышка, приподнимаясь на локте. – Без диких обойдемся!
Медальоны упали с его глаз, и Ши увидел оскаленные зубы варвара возле своего фальшивого носа. Он действительно чуть было не наделал в штаны, решив, что Конан хочет его прикончить, но киммериец лишь
