Молодой немедиец удивленно кивнул, в глазах его засветилась надежда.
— Одного только не могу понять, — наслаждаясь все возраставшим изумлением Гюннюльфа, продолжал варвар, — какие демоны затащили ее в Коф…
— Она поехала навестить подругу, — ошеломленно ответил юноша.
— Крайне неудачное выбрала она для этого время, — покачал головой король. — Тут грянула война, и девчонка попала в плен, как военная добыча. Это, сам знаешь, в смутное время происходит сплошь и рядом. Ты бросился искать любимую сестру, и тебе неслыханно повезло: хоть и много пришлось пройти дорог, да и потрудиться и потратиться изрядно, но ты напал на ее след.
— Но откуда ты знаешь?!
— Да уж знаю! — веско сказал киммериец. — Вчера ты мог ее выкупить у торговца рабами, но не успел, потому что мои люди появились там раньше. Так?
— Т-т-так… — глаза Гюннюльфа чуть не вылезли из орбит от изумления.
— Но твое везение продолжается. Я отпущу твою сестру, — сообщил король, — ты ведь этого от меня хотел?
— Да… — прошептал юноша, но он мог и не отвечать, все было видно по его глазам, на которые навернулись слезы облегчения и благодарности.
«Ишь, слезы! — усмехнулся про себя Конан. — Сразу видно настоящего нобиля — белая кость, нежный, чувства у него… А я как был простым варваром, так им и остался», — усмехнулся он про себя.
— Кроме того, я дам вам охрану — стража проводит вас до немедийской границы, чтобы добрались без всяких происшествий, — продолжал варвар. — И не благодари меня, — остановил он порывистое движение юноши, — я это делаю не ради твоих прекрасных глаз. Просто возвращаю один свой долг…
— Долг? — изумился Гюннюльф. — Его величество не шутит? Какие могут быть долги у короля могущественной державы перед воспитанником герцогства, затерянного в глуши Немедии?
— Значит, могут! — отрезал киммериец. — Гаримет!..
Вышколенный дворецкий появился мгновенно.
— Распорядись, чтобы эту девушку… Как зовут твою сестру? — повернулся он к немедийцу.
— Ильвинга…
— Скажешь толстой бездельнице Муниварэ, чтобы одели ее поприличней. Распорядись также, чтобы этому молодому нобилю предоставили карету, а потом обратись к Рассану — возьмешь и передашь ему, — король кивнул на юношу, — двести золотых. А Паллантиду… — Тут король, остановившись, махнул рукой, — его я, впрочем, сейчас сам увижу. Ступай!
— О, государь! — прошептал Гюннюльф, почти потерявший дар речи. — Я не знаю, как отблагодарить тебя…
— То есть как не знаешь? Ты же хотел рассказать о грозящей мне опасности. Или это была просто уловка, чтобы попасть во дворец?
— Нет! — горячо возразил юноша. — Прости! Я совсем ошалел от счастья и чуть не позабыл главное…
— Ну, так не мешкай, говори, — подбодрил его Конан.
— Вчера, после того, как мне не удалось выкупить сестру, убитый горем, я зашел в таверну. И там совершенно случайно встретил одного человека, которого знал раньше, еще в Немедии. Он торговец лесом, привез сюда три воза дубовых бревен.
— Ну и знакомые у родственника Хельсингерских герцогов, — усмехнулся варвар. — Лесорубы, торговцы…
— Он привозил лес в наш замок, — развел руками, не поняв легкой насмешки, Гюннюльф, — вот почему я его запомнил. Но дело не в том, кто он…
— А в чем же?
— Этот человек был уже весьма пьян и вне себя от радости. Он рассказал, что ему посчастливилось удачно продать свой товар по очень высокой цене. Мне это все, в общем-то, было совсем неинтересно, не об этом думал… А тут как раз тот покупатель тоже зашел в таверну, и лесоторговец указал мне на него.
— И это было интересней? — улыбнулся киммериец.
— Вот именно! Потому что я узнал этого человека, а самое главное — увидел на его руке тот самый перстень, что послужил причиной смерти моего несчастного отца.
— А ко мне какое это может иметь отношение? — не выказывая пока особой тревоги, осведомился Конан.
— Самое непосредственное! — твердо ответил Гюннюльф. — Я достаточно хорошо рассмотрел тогда перстень, сыгравший такую печальную роль в моей судьбе, и не спутаю его ни с каким другим. Камень такого чистого фиолетового цвета встречается крайне редко. Ошибиться сложно, клянусь Митрой! Так вот, вместе с этим перстнем крестьянина отдали в руки тайной службы Немедии, и я уверен, что сейчас он мог появиться только оттуда…
Юноша немного помолчал, переводя дух, и продолжил:
— А самое главное — человек, который за непомерную плату купил у моего знакомого лес, вовсе не торговец. Я встречал его в день приема у короля Нимеда, я был там вместе с герцогом. Там присутствовали принцы, министры — словом, весь двор. И когда появился этот пожилой толстяк, Эрленд указал мне на него и сказал: «Вот посмотри на него и накрепко уясни — это Готлебис, редкая гадина — постарайся, по возможности, не иметь с ним дела». Среди челяди был и этот человек, он все время крутился около толстяка, и я хорошо запомнил его лицо, тем более что такой красный нос пропойцы увидишь не у каждого в приличном обществе.
— Готлебис… — киммериец почесал бровь, что-то припоминая. — Он приспешник одного из ваших принцев… Тараска, не так ли?
— Верно, — подтвердил юноша, — и ты не хуже меня понимаешь, что если его люди появляются здесь, то вряд ли из интереса к купцу или какому-нибудь нобилю. Понятно, что его цель покрупнее, тем более, следует не забывать про заколдованный перстень, имеющий столь страшную силу.
— Благодарю тебя, — внимательно выслушав Гюннюльфа, ответил варвар. — Не зря, выходит, я видел во сне тот сапфир… — задумчиво проговорил он.
— Какой сапфир? — не понял молодой немедиец.
— Это я так, о своем, — покачал головой король. — Долго рассказывать, да у тебя сейчас и другие, куда более интересные заботы. Вот как раз и наш Гаримет что-то хочет сообщить.
Действительно, просунувшееся в щель двери лицо дворецкого своим преданным выражением показывало, что все приказания повелителя выполнены.
— Забирай сестру, и в путь, — король похлопал юношу по плечу. — Сейчас вам дадут охрану из моих Черных Драконов, и вы спокойно доберетесь до дома. Видишь, все оканчивается хорошо в конце концов, — с улыбкой закончил он. — Сами боги послали тебя ко мне, а меня надоумили помочь неизвестному молодому человеку. Передавай привет герцогине.
— От короля Аквилонии?
— Угу, — кивнул головой варвар.
— Госпожа Хайделинда знает тебя?
— Мы несколько лет назад встречались с герцогиней, и хотелось бы верить, что она меня не забыла. Разумеется, мои добрые пожелания относятся и к герцогу Эрленду. Прощай, Гюннюльф! Боги захотят, может быть, и свидимся вновь… Гаримет, сын шакала! Проводи человека!
Юноша поклонился и чуть ли не бегом бросился к дверям, провожаемый пристальным и слегка печальным взглядом короля.
Тронный зал дворца представлял собой величественное зрелище, и всякий попадавший туда впервые чувствовал мощь и величие аквилонского королевства.
Высокое помещение было окаймлено по сторонам двумя рядами стройных колонн из белоснежного мрамора, а узкие стрельчатые окна в промежутках между ними были изготовлены из цветных стекол, заполнявших зал радужным светом.
Пол, выложенный из мраморных плит белого и темно-красного цвета, придавал еще более торжественный вид пространству зала, казавшемуся бесконечным из-за уходящих куда-то вдаль рядов
