Звенит испанская гитара:О не завидуй, ангел мой!Все песни пламенной Гюльнары,Все звуки трепетной гитары,Всех роз восточных аромат,Топазы, жемчуг и рубиныСултан Ахмет оставить радЗа поцелуя звук единый,И за один твой страстный взгляд!»– «Султан! Я в дикой, бедной доле,Но с гордым духом рождена;И в униженье, и в неволеЯ презирать тебя вольна!Старик, забудь свои желанья:Другой уж пил мои лобзанья –И первой страсти я верна!Конечно, грозному султануСопротивляться я не стану;Но знай: ни пыткой, ни мольбойЛюбви из сердца ледяногоТы не исторгнешь: я готова!Скажи, палач готов ли твой?»IIТиха, душиста и светлаНастала ночь. Она былаРоскошнее, чем ночь Эдема.[22]Заснул обширный Цареград,Лишь волны дальные шумятУ стен крутых. Окно гаремаОтворено, и свет луны,Скользя, мелькает вдоль стены;И блещут стекла расписныеХолодным, радужным огнем;И блещут стены парчевые,И блещут кисти золотые,Диваны мягкие кругом.Дыша прохладою ночною,Сложивши ноги под собою,Облокотившись на окно,Сидела смуглая Гюльнара.В молчанье всё погружено,Из белых рук ее гитараУпала тихо на диван;И взор чрез шумный океанЛетит: туда ль, где в кущах мираОна ловила жизни сон?Где зреет персик и лимонНа берегу Гвадалкивира?Нет! Он боязненно склоненК подножью стен, где пена дремлет!Едва дыша, испанка внемлет,И светит ей в лицо луна:Не оттого ль она бледна?Чу! Томный крик… волной плеснуло…И на кристалле той волныЗаколебалась тень стены…И что-то белое мелькнуло –И скрылось! – Снова тишина.Гюльнары нет уж у окна;С улыбкой гордости ревнивойОна гитару вновь беретИ песнь Испании счастливойС какой-то дикостью поет;И часто, часто слово мщеньеЗвучит за томною струной,И злобной радости волненьеВо взорах девы молодой!
Джюлио
(Повесть. 1830 год.)
ВступлениеОсенний день тихонько угасалНа высоте гранитных шведских скал.Туман облек поверхности озер,Так что едва заметить мог бы взорБегущий белый парус рыбака.Я выходил тогда из рудника,Где золото, земных трудов предмет,Там люди достают уж много лет;Здесь обратились страсти все в одну,И вечный стук тревожит тишину;Между столпов гранитных и аркадБлестит огонь трепещущих лампад,Как мысль в уме, подавленном тоской,
