Какая дерзость!.. Да! Он мне заплотит. Я сам в опасности. Он может… Что может он?.. Я зол теперь, Как дьявол… отомщу ж ему, Сожгу его, сдеру с живого кожу, Сорву железом ногти, исщиплю Горячими щипцами, на гвоздях Его ходить заставлю, медь кипящую Волью безумцу в горло и упьюсь, Упьюсь, как сладким нектаром, Его терзаньем, вздохами и визгом!.. Спади с меня личина скромности, Пускай узнают все, что итальянец Соррини, по его веселию и плескам, Когда Фернандо будет издыхать В огне иль под ударом палача; Чем медленней конец его придет, Тем будет счастие мое полней. Оклевещу его, хоть сам не вывернусь, Но всё же я упьюсь его мученьем. О клевета! Приди на помощь! – никогда Так не нуждался я в тебе, как ныне: Дай тысячу мне жал змеиных, чтоб Я мог облить врага холодным ядом Твоим… (Ударяет себя двумя пальцами в лоб.)
Мой план почти готов… Да, да… вот так… а там! Богиня Души моей, тебе с сих пор я отдаю Себя!.. Возьми! Я твой – и за могилой! (Входит доминиканец, приятель Соррини.)
Доминиканец
Соррини, здравствуй! Соррини
Здравствуй! Кстати ты пришел. Доминиканец
А что такое? Соррини
Я тебе скажу Сейчас. Доминиканец
Должно быть, ты узнал Пристанище богатого жида Или, что всё равно, еретика. Веселье на лице твоем блистает! Так точно, ревностный служитель веры, Я отгадал, что хочешь ты сказать. Соррини
Ты отгадал. Знавал ли прежде Ты дона Алвареца, у него Воспитывался юноша Фернандо… Он еретик! Он верит Лютеру[39] И чтит его!.. Сегодня он убил Дочь Алвареца в доме у меня. Я спас ее от хищников, но, боже! Не мог спасти от острого кинжала! Его сыскать нам надо и вести На казнь преступника двойного! Он труп несчастной девушки Понес с собой!.. Да! Я его найду, Я по следам его пойду кровавым, И жизнию заплотит он… Доминиканец
Конечно! Да, кажется, я на дороге встретил
