Том 6. Проза, письма

Лермонтовым в Московском университете, умер 17 октября 1865 года.

Стр. 423, строки 21–22. «…son colonel se marie avec sa soeur» («…его полковник женится на ее сестре»). Лермонтов подразумевает предстоящее замужество двоюродной сестры А. М. Верещагиной — Прасковьи Александровны Воейковой, дочери Екатерины Аркадьевны Столыпиной.

Стр. 424, строки 2–3. «mademoiselle S.» — Е. А. Сушкова. Судя по ее запискам, Лермонтов встретился с ней в Петербурге, после трехлетнего перерыва, 4 декабря 1834 года (см.: Е. Сушкова-Хвостова. Записки. Изд. «Academia». Л., 1928, стр. 193 и сл.). Очевидно, не расположенная к ней сестра Лопухина, Марья Александровна, писала в не дошедшем до нас письме из Москвы что-то резко отрицательное. О Е. А. Сушковой см. настоящий том, стр. 428 и перевод — стр. 717.

14. М. А. Лопухиной (стр. 424)

Печатается по автографу — ГПБ, Собр. рукописей М. Ю. Лермонтова, № 21, 2 л. Пометы: черным карандашом — «3», «1832», «1833», «1833»; синим карандашом — «4».

Впервые опубликовано с пропусками в «Русск. архиве» (1863, кн. 5–6, стлб. 419–420). Пропущено слово «chakauts», пропущены два отрывка — начиная от слов «vous me dites» и кончая словами «rien de bon», и текст в P. S. Полностью опубликовано в Соч. под ред. Ефремова (т. 1, 1882, стр. 525–528).

Перевод

С.-Петербург, 4 августа.

Я не подавал о себе вестей с тех пор, как мы отправились в лагерь, да и действительно мне бы это не удалось при всем моем желании; вообразите себе палатку в 3 аршина в длину и ширину и в 2 1/2 в вышину, в которой живет три человека со всем снаряжением, со всеми доспехами, как: сабли, карабины, кивера и проч., и проч. Погода была отвратительная, из-за бесконечного дождя мы бывало по два дня сряду не могли просушить свое платье. Тем не менее эта жизнь мне до некоторой степени нравилась. Вы знаете, дорогой друг, что у меня всегда было вполне определенное пристрастие к дождю и грязи и теперь, слава богу, я насладился ими вдоволь.

Мы вернулись домой, и скоро начинаются наши занятия. Единственно, что придает мне сил — это мысль, что через год я офицер. — И тогда, тогда… Господи! Если бы только вы знали, что за жизнь я собираюсь вести!.. О это будет чудесно: во-первых, причуды, всякого рода дурачества и поэзия, утопающая в шампанском; я знаю — вы возопите; но, увы, пора моих грез миновала; нет уже и поры, когда была вера; мне нужны вещественные наслаждения, ощутимое счастье, счастье, за которое платят золотом, счастье, которое носят в кармане как табакерку; счастье, которое обманывает только мои чувства, оставляя душу в покое и бездействии. Вот что мне теперь нужно, и вы видите, дорогой друг, что с тех пор, как мы расстались, я несколько изменился. Когда я увидел, как улетели прекрасные мечты, я сказал себе, что не стоит создавать новые. Куда лучше, думал я, научиться жить без них. Я попробовал; я походил на пьяницу, который мало-помалу старается отвыкнуть от вина! Мои усилия были не напрасны и вскоре в прошлом я видел только программу незначительных и весьма обыденных приключений. Но поговорим о другом. Вы пишете, что князь Т. и ваша сестра, его супруга, остаются весьма довольны друг другом; я не вполне этому верю, так как думаю, что знаю характер обоих; ваша сестра, как кажется, не очень склонна подчиняться, а муж, повидимому, также не ягненок! Я надеюсь, что это неестественное затишье продолжится как можно дольше, но я не могу предсказать ничего хорошего. Не то, чтобы я находил в вас недостаток проницательности, но мне сдается, что вы не захотели сказать всего, что вы думаете; и это вполне естественно, потому что теперь, если мои предположения верны, вам не придется даже сказать: да. Что поделываете в деревне? Каковы ваши соседи: занимательны ли они, любезны ли, много ли их? Вот вопросы, в которых, как вам покажется, нет никакого серьезного умысла.

Через год может быть приеду с вами повидаться. И какие перемены меня ожидают? Узнаете ли меня и захотите ли узнать? И какую роль буду играть я? Будет ли это для вас приятной минутой или же приведет обоих в замешательство? Ибо, предупреждаю вас, я уже не тот, я и не чувствую, и не говорю как прежде, и бог весть во что превращусь через год. Моя жизнь доселе была целью разочарований, а сейчас они вызывают во мне смех и над собой и над другими, я только слегка коснулся удовольствий жизни, и не насладившись ими, чувствую пресыщение.

Но это очень грустная тема; постараюсь в другой раз к ней не возвращаться. Когда вы вернетесь в Москву, известите меня, дорогой друг… я надеюсь на ваше постоянство; до свиданья.

М. Лер…

P. S. Привет от меня кузине, если вы напишете ей; ведь я слишком ленив, чтобы самому сделать это.

Датируется 1833 годом на основании слов: «…la seule chose qui me soutient, c'est I'idée que dans un an je suis officier» («…единственно, что придает мне сил — это мысль, что через год я офицер»). Лермонтов окончил Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров 22 ноября 1834 года.

Стр. 425, строка 13. «…le Prince T. et votre soeur son épouse» («…князь Т. и ваша сестра, его супруга»). Князь Николай Николаевич Трубецкой женился на Елизавете Александровне Лопухиной (см. настоящий том, стр. 713).

Стр. 425, строка 31. «…je ne suis plus le même» («…я уже не тот»). О перемене, происшедшей в Лермонтове, пишет А. П. Шан-Гирей: «Нравственно Мишель в школе переменился не менее, как и физически, следы домашнего воспитания и женского общества исчезли; в то время в школе царствовал дух какого-то разгула, кутежа, бамбошерства; по счастию, Мишель поступил туда не ранее девятнадцати лет и пробыл там не более двух; по выпуске в офицеры, всё это пропало, как с гуся вода» («Русск. обозрение», 1890, кн. 8, стр. 735). В возрасте Лермонтова Шан-Гирей допустил ошибку. Поэту только что исполнилось 18 лет, когда он поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков.

Стр. 426, строка 6. «Mes compliments à ma cousine» («Привет от меня кузине»). Речь идет, повидимому, об А. М. Верещагиной.

15. М. Л. Симанской (стр. 426)

Печатается по автографу — ИРЛИ, оп. 1, № 31.

Кроме письма, сохранилась ей же адресованная записка Лермонтова: «Je vous aime <я вас люблю> M-lle M. S. Своею кровью». Нарисованы лук со спущенной стрелой и пронзенное стрелою сердце. Получены от О. Д. Дурново, внука М. Л. Симанской.

Письмо и записка впервые опубликованы и воспроизведены в «Известиях Лермонтовского и Исторического музеев Николаевского кавалерийского училища» (1916, № 1, стр. 72–73).

Перевод

Дорогая кузина! Я с восхищением принимаю ваше любезное приглашение и конечно не премину прийти поздравить дядю, но только после обеда, потому что, к великому моему отчаянию, мой кузен Столыпин умер позавчера, — и я уверен, что вы не осудите меня за то, что я лишаю себя удовольствия видеть вас на несколько часов раньше, выполняя долг и печальный и необходимый: — преданный вам на весь вечер и на всю жизнь М. Л.

Письмо датируется 20 февраля 1834 г. по следующим соображениям: 17 февраля 1834 года умер Михаил Григорьевич Столыпин, двоюродный брат Лермонтова. Его похороны 20 февраля ст. ст. совпали с днем именин Льва Александровича Симанского, отца М. Л. Симанской (дата эта установлена И. Л. Андрониковым, см. Соч. изд. библиотеки «Огонек», т. 4, 1953, стр. 471–472. Прежде это письмо ошибочно датировалось 1836 годом, так как его связывали со смертью другого кузена Лермонтова — Павла Григорьевича Столыпина).

Стр. 426, строка 8. Симанская Мария Львовна — дальняя родственница Лермонтова, впоследствии Дурново — жена генерал-лейтенанта корпуса жандармов Дмитрия Николаевича Дурново.

16. М. А. Лопухиной (стр. 426)

Печатается по автографу — ГПБ, Собр. рукописей М. Ю. Лермонтова, № 22, 2 л. Карандашные пометы: «1835» (зачеркнуто), «6» (дважды), «1834».