Связь необходима. И очень важно отделить людей от кибуцного начальства. Им охрана не требуется, по тревоге могут поднять в три раза больше народу, чем у меня. Вот и ездят на этих семнадцатилетних, малолетках. То мешки таскать, то землю копать. Я тут съездил на соседние участки — в половине вообще ничего не делают, только баб трахают, а вторая половина отмечаются, отработают и домой. Начальство глаз не кажет. Есть 20 точек, где комбат ездит никто не знает. Границу никто не охраняет. Как так можно, не понимаю.
— Это ты на Штивельмана намекаешь?
— Нет, он как раз, в порядке. Если что надо, поможет и покажет. И поймать его можно легко, надо только знать домашний телефон. А я знаю.
— Уже хорошо. Ну и сколько у тебя отсев по физическим показателям?
— Шестерым надо найти другую работу. Трое на грани. Почти один из трех. Будут машины и рации, так хоть будет чем занять. Убрать я их не могу, но бесконечно использовать на работах в кибуце тоже. Они ж не дураки и пришли добровольцами, обижаются. Вообще, по-умному, конкурс надо устроить, при приеме. Чтоб сразу слабосильных отсеивать. И до армии давать начальное обучение, как в СССР было. Нормы сдавать «Готов к труду и обороне».
— А то, что многие недоедали с детства или вообще после лагеря, а служить хотят?
— Так есть работа, где физическая сила не особо нужна. Шоферы, связисты, техобслуга на аэродромах, много чего. Я думаю, что треть армии такими вещами занимается и нужны такие должности не меньше, чем снайперы. Много мне толку от того снайпера, если он без патронов сидит, потому что вовремя не привезли из-за, отсутствия водителя. Лучше всего спросить куда хочешь, и пустить под пресс, месяца на три. Проверить на выживаемость. Не сможет — значит направлять в другие части. И девчонок уберите из боевых частей, сил моих нет смотреть на их мучения, когда у них эти... критические дни начинаются. Вот и в Легионе, и в Италии, их там почти нет и правильно.
Он помолчал, глядя на меня. Я старательно изображал стойку смирно на стуле.
— Ты ведь не один приехал?
— Да, мне сказали по телефону привезти двоих.
— Пойдешь на проходную, найдешь грузовик Офера. Он отвезет вас в ашдодский порт. Там как раз разгружали твои трофейные эшелоны из Европы. Не ты один такой умный. Все, что можно подобрать военного и вообще ценного, собираем и гоним через Италию. Даже ваш Легион подключили, хотя там советские пытаются следить, чтоб у них ничего не отняли. Сами с усами, все собирают и в СССР тащат. Отберешь по списку необходимое. Все тщательно запишешь и мне на подпись. Свободен.
Прапорщики в любой армии одинаковые. Тщательно берегущие складское добро от покушений на него. Особенно приятно для прапорщика не дать, то что положено. Имущество должно лежать на складе, тщательно пронумерованное, красивыми штабелями, чтоб любой проверяющий остался довольным. Этот был не исключение. Он смотрел на разрешение взять со склада с явным подозрением. Понять его было можно. Оно содержало что то невразумительное — дать подателю сего что он хочет для создания мобильной группы.
— Не нравится, звони полковнику, в штаб бригады. Да не бойся лишнего не возьмем, — говорил я утешительно. — Вон Юдит все тщательно запишет и номера и количество. Прапорщик мучался, тревожить начальство не хотелось, расставаться с добром тоже.
— А ты кто такой вообще, в первый раз вижу?
— Так в бригаде создают новую мобильную группу, для ловли проникающих из за границы, — сообщил я ему. Будем сидеть прямо в штабе, и выезжать только на большой прорыв. Сам понимаешь, без большого блата на такое место не попадают. Мне не только оружие, мне и людей обещали. Могу отбирать, кого хочу. Вот ты не хочешь в строй?
— Ладно, пускайте, — махнул тот охране на проходной, — сержант тебе покажет, что к чему. — Но, помни мою доброту! И шуточки свои, засунь, знаешь куда?
— Конечно, конечно, я вовсе не хотел тебя обидеть — бормотал я, торопливо залезая в кабину. — Офер, пошел!
Даже в самых лучших мечтах такое представить было невозможно. Пещера Аладдина. Там было все. Длинные ряды военного имущества уходили за горизонт. Ну, слегка преувеличил. Но на дивизию хватит.
— Ну, и чего желаете, — спросил сержант, глядя на наши восторженные лица
— Сначала транспорт. Дов — грузовик. Офер, помоги ему. И проверьте там, чтобы все в порядке было, аккумулятор новый, инструмент, запаска, резину можешь снять с других машин. Потом смотришь додж. Да кто тебе мешает в тихую свою резину тоже поменять? Ты что, не водила, Офер? Только отработать придется. Грузить будешь, а ты что подумал? А мы пойдем за оружием. Вон туда? Подъезжай, прямо к складу.
— Юдит, все записываешь. Номера двигателя, что берем, сама знаешь что положено. Отчетность должна быть в порядке, чтоб на проходной не тормознули.
— Моше, пошли со мной. Тебя как зовут, сержант? Габи. Давай, Габи, показывай, где тут самое лучшее лежит. Начнем с пулеметов. Максим себе оставь, Горюнова тут нет?. Что советских не завезли, только трофейные? Ну, тогда немецкие показывай.
Через пару часов, когда гора ящиков напоминала маленький Эльбрус, наш новый собственный грузовик подъехал и взъерошенный Дов тихо мне сказал:
— Мы тут осмотрелись, там дальше, продовольствие. Надо брать. И трактор.
— Трактор-то нам зачем?
— А в кибуце давно плачут, что им нужно. На обмен. Не все ж нам мешки таскать. Пусть трактор пашет.
— Сам придумал, сам и меняться с кибуцниками будешь. Инициатива в армии наказуема.
Вечером мы выехали колонной. Джип, два грузовика и трактор нагруженные до верха. Трактор тащил полевую кухню. Все что я просил у полковника, в двойном количестве, и еще, масса всякого добра вроде рюкзаков, ботинок и даже немецкого камуфляжа. Завершающим аккордом были полгрузовика пшеничной и кукурузной муки и консервы. Что они делали на оружейных складах, меня мало интересовало. Солдат, упустивший возможность прихватить съедобное и не солдат вовсе, а так, недоразумение. Мы взяли бы еще больше, но больше не помещалось. Пришлось снять брезент с кузовов, чтобы все влезло. Моторы еле тянули из-за перегрузки. Хотя все умотались вусмерть, но это была она — моя удача. Такое больше не повториться. Зато на ближайшее время можно забыть про вымаливание всякой ерунды, без которой просто невозможно жить. Похоже, Дейч прекрасно понимал, чем это кончится, когда выписывал свое расплывчатое разрешение. Как там Ицхак сказал, пусть они свои интриги крутят, а ты делай свое дело хорошо... В понятие хорошо входит и обеспечение личного состава. Хотелось бы мне все-таки почитать, что там у меня в личном деле написано.
