Классические авторы единодушно приписывают друидам множество функций. Религия, правосудие, образование, медицина и т. д. — все это находится в их ведении, и нам a priori совершенно невозможно ограничить в этом отношении свое исследование.
Одно из самых древних определений их наименования, основанное на этимологии, дается у Плиния:[140]
«Не должно забывать среди всего этого о том, что глубоко почитают галлы. У друидов, ибо именно так зовутся их маги, нет ничего более священного, чем омела и дерево, на котором она растет, причем считается, что она всегда растет на дубе. Только лишь по этой причине они избирают дубовые леса и не совершают никакого обряда без листвы этого дерева, так что вполне возможно, что сами друиды взяли свое имя от его греческого названия. Они в самом деле считают, что все, что произрастает на дубе, послано небом, и означает, что это дерево было выбрано самим богом…»
Эта первая по времени этимология, основанная на греческом «drus», получила обширную поддержку в ученых кругах. Возникшая в связи с использованием дуба в галльском ритуале, она породила проблемы, которые долгое время лишь усугубляли колебания лингвистов и «палинодия» Турнейсена. Плиний, разумеется, был вполне искренен, высказывая свое мнение, но он, как и все его современники, часто довольствовался народными или образованными по аналогии этимологиями. Если наименование друидов было принадлежностью специфически кельтского мира и может быть объяснено только исходя из кельтских языков, то составляющие его элементы — индоевропейского происхождения: галльская форма «druides» (в единственном числе «druis»), которую употребляет Цезарь на протяжении всего текста «Галльских войн», так же как и ирландское «drui», восходят к единому прототипу «dru-wid-es», «весьма ученые», содержащему тот же корень, что и латинский глагол «videre», «видеть», готтский «witan», германский «wissen», «знать». Точно так же не составляет никакого труда обнаружить характерную для кельтского языка омонимичность слов, обозначающих «науку» и «лес» (галльское «vidu-»), в то время как нет никакой реальной возможности связать наименование «друидов» с названием «дуба» (галльское «dervo-»; ирланд. «daur», «dar»; валлийское «derw»; бретонское «derv»).[141] Если даже дуб занимал определенное место в культовой практике друидов, было бы ошибкой сводить представление о друидах к культу дуба; напротив, их жреческие функции были весьма обширны. Впрочем, вопрос для нас заключается вовсе не в этимологии, но в определении, и заняться им надлежит именно в начале нашего исследования. Относится ли название «друид» к отдельной категории жрецов внутри кельтского жреческого сословия либо, напротив, оно является общим специфическим обозначением всего класса жрецов?
III. ОПРЕДЕЛЕНИЯ И РАЗЛИЧИЯ: ДРУИДЫ, ВАТЕС И БАРДЫ
Определения, даваемые древними авторами, неустойчивы, если не сказать — противоречивы. К примеру, вот что говорил по этому поводу Страбон:
«У всех галльских племен, вообще говоря, существует 3 группы людей, которых особенно почитают: барды, предсказатели и друиды. Барды — певцы и поэты; предсказатели, ведают священными обрядами и изучают природу, друиды же вдобавок к изучению природы занимаются также и этикой…».[142] И Тимаген у Аммиана Марцеллина высказывался
У Страбона и Тима гена ясно указано деление жреческого сословия, тогда как Цезарь, непосредственно знавший независимую Галлию, не обозначает его вовсе. Нам, скорее, следовало бы доверять Цезарю, но это не лишает достоверности другие сведения. В целом древние авторы относят друидов к числу «философов», прорицателей, авгуров, магов или иных наделенных великим могуществом лиц. Ирландские тексты помогают уточнить внутреннее деление: во всех повествованиях, в которых упомянуты друиды (druid) или поэты (filid),[145] наряду с бардами (Bard),[146] этим последним выказывается мало уважения: «Барду нет нужды в ученье, ему довольно своего ума», — говорится в одном старинном своде,[147] в то время как филидам требуется весьма серьезное образование, и они подразделяются на вполне четкие категории: ollamh, или филид первого разряда, имеет ранг короля провинции, a fochlocon, или филид седьмого или восьмого, если даже не одиннадцатого или тринадцатого разряда, согласно указанному своду,[148] на празднествах всегда сохраняет преимущество перед бардами. Если судьба валлийских бардов оказалась более завидной, то они, разумеется, обязаны этим очень раннему утверждению христианства в Британии и последовавшей за тем функциональной дезорганизации традиционного общества. Но в Галлии несколькими веками ранее, если верить также утверждениям Страбона, Тимагена и многих других авторов, барды ни в коей мере не претендовали на жреческое звание: Цезарь, как мы видели, даже не упоминает о них в своем кратком описании и, поскольку он не делает никакого различия между друидами и ватес, или прорицателями, мы склонны в широком смысле также считать этих последних друидами, признать их членами жреческого сословия с четко установленной иерархией, правами и обязанностями.
Мы не разделяем мнения Т. Кёвеса, который, вслед за Камиллом Жюллианом, в свою очередь, испытавшим на себе влияние теорий Дж. Дж. Фрэзера, полагает, что друиды были древними лишившимися власти царями, нашедшими себе прибежище в жреческом сословии: напротив, именно они возводили на престол и свергали властителей своей эпохи, и так было и в Галлии, и в Ирландии. Мы еще менее склонны вслед за Т. Кёвесом поверить в то, что барды, друиды и ватес представляли собой разные хронологические этапы в развитии общества. Кроме того, мы не можем согласиться с Ж. Покорни в том, что ирландские филиды являлись жрецами индоевропейского происхождения, в противоположность друидам, восходившим к праиндоевропейцам.[149] Такая устойчивая и мощная организация, по нашему мнению, предполагает и по всей своей природе требует, скорее, весьма развитой и детальной системы разделения функций. Вполне вероятно, что наименование «друид», на сей раз, в узком смысле этого термина, присваивалось друиду, руководившему обрядом жертвоприношения, основному действующему лицу религиозной церемонии («у них так заведено, что никто не приносит жертвы иначе, чем при посредничестве философа», — говорит Диодор Сицилийский).[150] Это служит объяснением тому факту, что ирландские филиды, которые занимались прорицанием, но были удалены от совершения жертвоприношений, легко пережили христианизацию (они могли даже обращаться в новую веру: ирландский святой Колум Чилле был филидом). Тем не менее, возникает вопрос, как рассматривать жрецов гутуатеров (gutuatri), упоминания о которых прослеживаются в текстах и в эпиграфических документах[151] (Гирций сообщает, что Цезарь отправил на казнь одного гутуатера из страны карнутов).[152] Покорни сделал попытку показать, что эти гутуатеры, или «знатоки молитвы» («maitre de la рпёге»), как переводит это наименование Дж. Лот (ирл. guth «голос»), входили в состав кельтского жречества прежде учреждения «ордена» друидов. Мы воздержимся от каких-либо гипотез. Ничто на деле не указывает на то, что эти гутуатеры являлись лишь простыми культовыми служителями, равно как ничто не подтверждает мнения о том, что они обладали большим, чем друиды, могуществом в глубокой древности, нам известно лишь, что они еще существовали в эпоху римского владычества.
Было также замечено, что упоминания о женщинах в составе друидического жречества относятся к позднему времени, из чего был сделан вывод о том, что появление их мол-сет служить признаком упадка. Такое заключение неправомерно в некоторых отношениях — по крайней мере, в том, что касается Галлии: первая упоминаемая друидесса, согласно Вописку у Нумериана, в III веке в Тонгре предсказала Диоклетиану,
