прямо указала следователю на Георгия!
Другая на месте Ады полетела бы выяснять отношения и тут же попросила бы мерзавку освободить жилплощадь, но Аделаида Викторовна отличалась крайне спокойным складом характера, а также рассудительностью и здоровым женским любопытством. Она не сомневалась – Маша сделала это нарочно, но зачем? Из мести? Или здесь что-то другое?
Что-то другое. И это «другое» лежало в домашнем сейфе, где Аделаида Викторовна хранила свои украшения. Она сразу обратила внимание на маленькую черную коробочку, заглянула внутрь и… Великолепно! Более красивого камня ей не приходилось видеть, а Адочка знала толк в камнях. В коробочке лежало настоящее чудо, но это чудо сулило огромные проблемы. Аделаида Викторовна моментально связала камень, убийство и случайно услышанный телефонный разговор. О, она ни за что не стала бы подслушивать специально, просто Жорж разговаривал чересчур громко и чересчур нервно – он оправдывался перед кем-то, говорил про милицию, про опасность, про то, что, пока не уляжется шум, каналом пользоваться опасно. А еще Георгий говорил, будто его подставили, имени не упомянул, но и без того понятно, о ком речь. Мария. Неблагодарная тварь, с чьей подачи мальчика едва не посадили в тюрьму. Каким-то непостижимым образом эта девица связана с камнем и убийством Эллы.
Тщательно оценив ситуацию, Ада приняла решение, показавшееся ей не только здравым, но и единственно правильным: за бывшей невесткой нужно установить слежку. Если бы вопрос касался мужа, друга или подруги, Аделаида Викторовна доверила бы слежку профессионалу. Но на кону стояла репутация Жоржа, поэтому Адочка, припомнив все, что когда-либо читала о слежке, взялась за дело сама.
Надо сказать, информация стоила затраченных усилий и заставила Аделаиду Викторовну крепко призадуматься. Более того, увиденное ввергло ее в состояние шока, она и предположить не могла, что… Аделаида Викторовна судорожно вздохнула и мысленно сосчитала до десяти. Нужно успокоиться, а уж потом действовать. Но как? О том, чтобы снять наблюдение, и речи быть не может, да сегодня над ней ангел- хранитель стоял, когда… Неважно, одернула себя Ада. Она знает, что произошло на самом деле и как распорядиться информацией. Пришло время перейти от размышлений к действию. И таковым действием стал телефонный звонок, сделанный не с домашнего телефона, а с таксофона на углу улицы. Ада немного волновалась, но убеждала себя, что все это – для защиты Жоржа.
– Алло? Это милиция? Запишите, машина… «Лексус»… Госномер… Адрес… В багажнике труп… – Аделаида Викторовна повесила трубку и перекрестилась. Нужно будет завтра пойти в церковь и помолиться. Угрызений совести она не испытывала, в конце концов, главное, чтобы Георгий остался на свободе.
Охотник
Все шло по плану. Ну или почти по плану, черт бы побрал Пыляева с его упрямством. А с другой стороны, может, оно и к лучшему, что он рядом крутится, какая-никакая, а страховка. Впрочем, от этой страховки больше проблем, чем помощи, а сколько сил ушло на одни уговоры, и ведь сам понимал, стервец, что нет другого выхода и не сможет она всю жизнь прятаться. А так…
А так, Сапоцкин Антон Сергеевич, если начальство вдруг узнает об этом плане, один в один срисованном с голливудского боевика, то уволят вас без выходного пособия. А коли еще и гражданка Пигалица пострадает, то увольнением дело не ограничится. Вот приходится землю рогами рыть в поисках зацепки. Перетряхнули было цветочные магазины – благо теперь хоть известно, какие трясти, – результат нулевой. Не помнят заказчика. А этот гад ни разу в одну точку дважды не заглянул.
Антон душу готов был заложить, что убивает кто-то свой, из «Скалли» – в отличие от первых трех жертв, ни Есенина, ни Пигалица на другие фирмы не работали, а значит, нужно трясти эту гребаную «Скалли». Но стоит сунуться на фирму, убийца заляжет на неопределенное время, он тоже не дурак, рисковать не станет, и тогда их с Димкой план накроется медным тазом…
А если не трясти, существует вероятность проворонить…
На проклятой фирме числилось семнадцать сотрудников, по нынешним временам – не так и мало. Повезло, что мужчин раз-два и обчелся, а Антон был совершенно уверен, что убивает мужчина. Уверенность эта базировалась не на уважении к слабому полу, а на реальных фактах. Допустим, дама способна и отравить соперницу, и застрелить, и, при отсутствии брезгливости, зарезать, но вот удушить жертву, которая оказывает активное сопротивление, не так-то просто, тут сила требуется. Итак, в списке остались: Баюн Георгий Алексеевич, директор и владелец «Скалли», ко всему еще и любовник двух из четырех жертв, самая, на взгляд Антона, подходящая кандидатура; Пыляев Дамиан Никанорович, заместитель директора и старый знакомый, который врет, не краснея; Алексин Анатолий Анатольевич, фотограф, Штирлиц недоделанный; Запольский Владимир Владимирович, личность новая и посему подозрительная; Сергеев Петр Васильевич, дизайнер, и Крышкин Иван Павлович, курьер. Не так и много, но не так и мало.
Черт, как все запутано и запущено. Чего делать-то? Телефонный звонок отодвинул вечный вопрос на неопределенное время. Телефонный звонок и Пыляев Дамиан Никанорович, который не нашел ничего лучше, чем перевозить труп в багажнике.
Вот тебе и «Лексус», вот тебе и план, вот тебе и старый знакомый…
Пигалица
Пыляев не вернулся ни через час, ни через два, ни через три. К вечеру я вынуждена была признать, что мой добровольный телохранитель и старый недруг пропал. Звонить я ему не стала из принципа. И вообще откуда это глупое беспокойство? В конце концов, он – взрослый человек, мало ли какие дела могут быть…
Вот именно, какие у него могут быть дела в воскресенье?
Никаких.
Тогда где его черти носят? Я изо всех сил убеждала себя, что Хромой Дьявол передумал. Надоело ему жить в чужой квартире, и мое общество тоже надоело, вот он, воспользовавшись моментом, и сбежал. Бывает.
А рисунки тогда зачем?
Нет, что-то здесь не то.
Ладно, позвоню, спрошу. Нет, не так, попрошу хлеба купить, вполне невинный предлог, тем более что хлеб на самом деле закончился.
Хлеб закончился, а Пыляев трубку не брал. Перезвонила на домашний – результат тот же. Еще раз на мобильный. И еще. Ну, возьми же ты трубку!
Не взял. И что теперь? В милицию? Или больницы обзванивать? Более идиотского поступка и придумать невозможно. Кто он мне? Родственник? Муж? Близкий человек? Нет, определенно меня не поймут ни милиция, ни Гошик. Кстати, Гошка должен знать, где может быть Пыляев, как это я сразу не догадалась. В отличие от Хромого Дьявола, бывший поднял трубку после второго гудка.
– Алло? – Он всегда говорил правильно: «алло» или «я вас слушаю», а еще никогда не путал глаголы «класть» и «положить». Гошик – на редкость правильное существо, почти столь же образцово- показательное, как Светочка.
– Гоша, это я.
– Ну? – Судя по голосу, мой звонок его не обрадовал.
– Гош, ты не знаешь, где Димка может быть?
– Понятия не имею.
– Гошка, я серьезно. Он уехал и не возвращается. И трубку не берет!
– Надо же, какая трагедия! Димка трубку не берет! От тебя, Маша, я такого не ожидал! Вы живете с ним, прикрываясь каким-то выдуманным предлогом, а ты звонишь мне, чтобы узнать, отчего же твой любовник не отвечает на звонки!
Я открыла рот, чтобы возразить, но не тут-то было. Гошик еще не завершил выступление:
– Я даже рад, что ты позвонила, честно. Нам нужно поговорить. Серьезно поговорить.
– По телефону?
– Так будет лучше.
– Для кого?
– Для нас обоих. Выслушай меня, пожалуйста, не перебивая.
Я представила, как он сидит в своем любимом кресле, том самом антикварном, ножки которого погрыз Степан. Рядом с креслом на журнальном столике поднос. Гошик любил пить кофе «красиво», чтобы чашечки
