Мы вылетели на шоссе, слава богу, машин не было, и Валет прибавил скорость.
– Слышишь ты, шкура, я же упаду! И вообще нам в Петушки надо, ты не забыл? – Как оказалось, не забыл. Минут через пятнадцать бешеной скачки Валет снова перешел на шаг. А вот и указатель «Петушки», Татьяна говорила, что от указателя направо, дом почтальона третий от магазина, у него еще крыша в желтый цвет выкрашена. Да и Валет должен знать.
– Умница моя! – Я похлопала коня по шее, Валет всхрапнул и… В следующий момент раздался громкий хлопок, жеребец взвился на дыбы, и я кубарем вылетела из седла. От удара о промерзшую землю потемнело в глазах, а с первым вздохом пришла боль, такое ощущение, будто в теле ни одной целой косточки не осталось. Поднялась с трудом. Валет, нервно перебирая тонкими ногами, стоял рядом.
– Валет, Валетик, Валюшка…
Я протянула руку, конь отпрянул. Что же его так напугало? Хлопок. Хлопок – это петарда? Или выстрел?
– Валет, иди ко мне, пожалуйста.
Ну же, давай, ты умный, ты должен понимать, что я друг. И не выстрел это. Ну зачем кому-то в меня стрелять? Это просто ветка под копытом хрустнула.
– Валет… – Мне почти удалось дотянуться до него, когда расколотое громом небо обрушилось на мою многострадальную голову…
Последнее, что я видела, – желтое копыто с черным полумесяцем подковы…
Пигалица
– Машка, ты, что ли? Давай, очнись! Открывай глазки, спящая красавица!
Не хочу, не буду. Если я открою глаза, мне станет больно, я уверена. Но человек не отставал, он тормошил меня, дергал, а когда лица коснулось что-то холодное и колючее, я не выдержала.
– Живая! Машка, ты меня напугала! Давай, садись в машину, нельзя на снегу… – Толик заталкивал меня в салон, сопротивляться не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Закрою глаза и вернусь в мой красивый яркий сон.
– Мать, не спи! – Толик легонько похлопал меня по щекам. Интересно, откуда он взялся. А я откуда? И что со мной?
– Господи, да ты в крови вся! Подожди, у меня бинт в аптечке имеется… Сейчас перевяжем и станешь как новенькая! Где же он? А, вот, нашел, давай подставляй боевое ранение… – Я послушно наклонила голову и едва не вывалилась из машины. Координация оставляла желать лучшего, зато сознание постепенно прояснялось.
– Не падать! – велел Бамбр. – А я еду себе, еду, гляжу – конь несется! Глаза выпучены, морда в пене, и, самое характерное, без всадника. – Упаковка с жизнеутверждающей надписью «Бинт медицинский стерильный» открываться не желала, и в конце концов Толик, наплевав на обещанную производителями стерильность, разорвал ее зубами.
– Я бы тебя и не заметил, куртке скажи спасибо – за километр видно. Как это тебя угораздило? Конь сбросил? А я и не знал, что ты верхом можешь, амазонка ты наша. Спасибо шлему скажи, пополам раскололся, но голову спас, царапиной отделалась, но кровит-то как! – Повязку мой спаситель накладывал ловко, можно сказать, почти профессионально. Белый марлевый хвост перед моим носом подрагивал, бинт разматывался, а повязка на голове становилась все толще.
– Готово! – возвестил Бамбр и отступил на шаг, любуясь творением рук своих. – Ну, Машуль, я тебе скажу, дело, естественно, твое, но ты, красавица, голову поберегла бы – чай, не казенная. И вообще, я начинаю в судьбу верить – второй раз к тебе еду и второй раз в таком виде нахожу. – Бамбр продолжал трепаться, но мои мысли повернули совершенно в другую сторону. Как он сказал? Во второй раз… Точно. Там, у подъезда, и здесь. Совпадение?
– Толя… – В горле пересохло, а язык распух и отказывался подчиняться.
– Погоди, – Бамбр нырнул в глубь машины, – на, попей.
– Спасибо. – Говорить стало легче. – А как ты здесь оказался?
– К тебе ехал. – Фотограф широко улыбнулся, он выглядел таким искренним, таким честным, таким… – Поговорить нужно. Я заблудился маленько, хотел у людей спросить, – он кивнул в сторону указателя, – думал, в деревне подскажут, а тут, гляжу, лежит кто-то.
– А как ты узнал, где меня искать?
– Тоже мне секрет Полишинеля. Все знают, что Пыляев тебе предложение сделал и увез к родителям знакомиться.
– Какое предложение?
– Как какое? – удивился Толик. – Предложение руки и сердца. Они с твоим бывшим по этому поводу даже поругались, так что про личную жизнь забудь – весь офис в курсе. Свадьбы вашей, прямо скажу, ждут с нетерпением. А правда, что вы с боссом развелись потому, что ты ему рога наставила?
– Помолчи, а? – Или я ослышалась, или брежу, второе более вероятно, удары по голове даром не проходят. Но если это бред, тогда и Толик мне привиделся. На всякий случай я пощупала голову, вроде бы на месте.
– Чего? Плохо, да? – осведомилось видение. – Ты, Машуль, устраивайся поудобнее. В больничку поедем, к дохтуру. Вот так, умница… Будешь дядю Толю слушать, вырастешь большой, красивой, а главное, здоровой. Так, давай ремень безопасности пристегнем и вперед…
– А Валет где? – поинтересовалась я.
– Валет? Кто такой Валет?
– Конь. Нужно его найти.
– Тю, найти… Где его теперь найдешь, это ж тебе не машина, которая стоять будет. И вообще, мать, тебе сейчас не о лошадке думать надо, а о себе. Знаешь, какая на голове рана? Нет? Во какая! – Толик развел руки, точно хитрый гриф из советского мультика про пустыню. Как же он назывался? Память долго отказывалась работать, но потом выплюнула название. «Крылья, ноги и хвосты». Точно. И Бамбр – вылитый гриф, смотрит искоса, оценивает интеллектуальный потенциал страуса. Машина тем временем выползла на дорогу. Мотор дружелюбно урчал, водитель тихонько напевал под нос, а за окном мелькали елочки, самое время прикрыть глаза и расслабиться.
Стоп! Расслабиться не получится. Мы же едем не туда! Нет, пускай голова и болит, но с памятью у меня пока все в порядке. С Пыляевым мы по другой дороге ехали, это точно, как дважды два. Что же получается?
