Водитель командирской машины по прозвищу Громозе-ка без всяких эмоций перешагнул через трупы и обратил свой взор на потолок. А чтобы другие тоже сделали это, ткнул туда пальцем.
То, что они увидели, чем-то напоминало бомболюк.
- Понятно, - сказал Игорь, стараясь не смотреть на трупы, но это ему не очень удавалось. Они словно притягивали взгляд. - Это тюрьма, следовательно, над нами - расстрельная камера.
- Точно, - подтвердил Громозека. - Этих телок трахать и трахать, а их шмаляют почем зря. Блядская страна.
Игорь вполне разделял его чувства, а вот танкист с запачканным шлемом ничьих чувств не разделял и сосредоточился на своих.
- Что же делать! - бормотал он. - Не отчищается. Водой надо.
Умывальник находился прямо тут же, в нише у входа, но в кране не оказалось воды. Десантники легиона уже заняли водоочистные сооружения и что-то там повредили.
- Как же я теперь, - стонал осрамившийся воин.
- Элементарно, - сказал Иванов, который в это время поправлял нервы пластинкой 'озверина'. - Повесь шлем на пояс и ходи так.
- Не могу я так! А вдруг мне тоже пуля в голову попадет.
'Озверин' как раз начал действовать, и Игорь пришел в хорошее расположение духа. Эйфорическая стадия - море по колено и горы по плечо.
- На, возьми мой, только не ной. Лучше 'озверинчику' съешь.
Танкист принял шлем без возражений, несмотря на пре-дупреждение:
- Если и его испортишь - заставлю языком слизывать.
Тут только Игорь вспомнил, что он командир, и ему нельзя оставаться без связи. Но ведь у него был еще пейджер и наушник с микрофоном, похожий на слуховой аппарат. Этот наушник был предусмотрен как раз на случай утраты или повреждения шлема.
- Командир! - произнес он, нацепив на ухо эту штуковину. - Мы тут кое-что интересное нашли. Крематорий с трупами расстрелянных. Предполагаем,что над нами - расстрель-ная камера. Может, там еще живые есть. По-моему, стоит посмотреть.
- А что тебе с тех живых?
- Ну мало ли... Спасение от смерти - хороший залог для дружбы и сотрудничества.
- Слушай Иванов, вот сколько знаю тебя, столько удивляюсь. Как это ты так быстро все соображаешь?
- Привычка, - ответил Игорь. - Ну так как?
- Ладно, действуй. Внизу чисто?
- Никого.
- Ручаешься?
- Да они все на верхних этажах сидят. Нас боятся.
- А ты их не боишься?
- Не знаю. Я злой сегодня. Это жуткое свинство - таких красивых девочек убивать!
16
Отдельный испытательный танковый батальон имел простой и ясный приказ не пускать противника на территорию завода. Приказ отдал военный комендант Дубравы, у которого не осталось никаких других войск. Комендант не знал даже, куда ушел 13-й ОМП. По одним сведениям он двинулся на Рудну, а по другим - на Чайкин.
Комендант и сам получил из штаба округа приказ бросить все части гарнизона на Рудну, но в это время враг уже входил в город, и перед комендатурой встала более важная задача. В парке готовой продукции тракторного завода стояли восемь новых танков ТТ-55, а в цехах - агрегаты и запчасти к танкам той же модели, которые застряли на сборке. И это не считая другой боевой техники, которую тоже надо было спасать.
Авиация легиона, между тем, получила категорический приказ - заводы не бомбить. Производственные мощности еще понадобятся. Зато в списке целей для первоочередного захвата Дубравский тракторный значился в числе первых. И отряд майора Субботина рвался прямо туда.
Батальон майора Суворау встретил танки легиона на родном полигоне, где каждый камешек знаком и лично симпатичен. Укрывшись за экспериментальной полосой препятствий, целинские танки начали обстреливать дорогу, по которой шла колонна легиона.
Нехватка боеприпасов компенсировалась точностью стрельбы. Бой только начался, а уже один целинский снаряд угодил прямо в подвесной бензобак вражеского танка. Но бак почему-то не загорелся, а танк мгновено ответил ракетным залпом.
Управляемые ракеты накрыли испытательный батальон. Восемь ракет восемь целей. Но восемь - это от одного танка. А их не меньше полусотни и с ними еще тяжелые и штурмовые бронемашины, у которых ракетницы тоже есть.
Батальон спасло от немедленного уничтожения только то, что его танки были с дороги не видны, и легионеры наводили ракеты по вспышкам выстрелов - не слишком умело и не очень точно. Поэтому из первой сотни ракет лишь десятая часть попала в цель. Но и это было впечатляюще. Если в начале боя у обеих сторон было примерно поровну танков, то после ракетного залпа у целинцев осталось на десять меньше.
Вообще-то своих танков у батальона было всего 33, но майор Суворау сократил экипажи и людей хватило еще на шестнадцать танков из парка готовой продукции.
Рабочие, многие из которых служили срочную в танковых частях, были готовы сесть за рычаги и пригнать на помощь батальону еще несколько десятков машин из парка. Но не было боеприпасов. Испытательный батальон вовсе не собирался воевать, и на его складе хранилось мизерное количество боевых снарядов. Хорошо хоть осталось кое-что от испытаний на прочность брони ТТ-55, и это кое-что не успели вывезти на восток.
Боеприпасы делали на другом Дубравском предприятии - заводе металлоизделий. Но его директор отказывался выдать снаряды без разрешения своего главка или хотя бы штаба округа.
Штаб округа, понятное дело, такого разрешения не давал, а до главка в Центаре было не дозвониться. Междугородняя связь, включая и военную, не работала вообще.
Да что там говорить о чужом директоре, если шефу Дубравского тракторного пришлось воевать с собственным особистом, чтобы добиться разрешения выдать с секретного склада экспериментальные снаряды, которые испытывались здесь же, на полигоне. Особист согласился на это лишь после того, как вражеский снаряд выбил окна непосредственно в административном здании завода.
Но было уже поздно. Хотя элитный батальон продержался против отряда майора Субботина чуть ли не дольше, чем целая стрелковая дивизия, задержать продвижение легионеров он не смог. А поскольку ввести в бой сверхсекретные ТТ-55 заводской особист так и не позволил, потери среди танков легиона были минимальны.
105-миллиметровые пушки ТТ-48 не пробивали даже боковую броню эрланских танков, а из трех ТТ-52 один погиб в первые минуты боя, а два других - сразу после того, как над полигоном появился самолет- корректировщик.
Компьютерам тактической поддержки не составило труда мгновенно обработать аэрофотоснимки, опознать на них тяжелые танки и передать легионерам уточненные карты целей.
Поэтому отряд Субботина потерял лишь несколько бронемашин и грузовиков. У двух танков слетели гусеницы. С тем танком, который подбили из гранатомета героические пехотинцы из Задубравской дивизии всего за день было потеряно три, но два последних можно было отремонтировать даже в полевых условиях.
- Хорошо поработали, молодцы! - подбадривал своих бойцов по общей связи майор Субботин, въехавший на территорию завода на командирской машине полевого управления фаланги. - Но не расслабляться! Это еще не все.
Однако это было уже все. Как раз в эти минуты майор Суворау уводил с полигона четыре последних танка своего батальона. Легионеры, которые в азарте боя бросились их догонять, застряли на полосе препятствий и решили - черт с ними, пусть уходят. Все управляемые ракеты были уже израсходованы, а стрельба с такого расстояния из пушки была пустой тратой боеприпасов.
