меня в сейфе?
— Да.
— И знал бы код?
— Да.
— Да вы с ума сошли! — Тегишев тяжело опустился в кресло. — Как вы смеете?
— Известно, что накануне смерти Марион Крам посетила некая особа женского пола… Русская.
— Замолчите немедленно! Или я…
— Или — что вы?..
— Или я не знаю, что с вами сделаю!
— Мне кажется, вы вообще не знаете, что вам делать, Игорь Багримович. И не только со мной.
Светлова не успела договорить: вдруг затренькал сотовый телефон Игоря Багримовича Тегишева.
— Слушаю.
Аня смотрела на лицо генерала и видела, как оно становится напряженным, тревожным. Но не просто тревога охватила генерала. Страшная тревога… смертельная. Он побледнел.
— Я немедленно выезжаю! — бросил Тегишев в трубку.
— Что-то случилось? — спросила Анна.
— Прошу, мадам, на выход! И всего наилучшего.
Надеюсь, больше никогда вас не увижу. — И генерал бесцеремонно выставил Анну за дверь своей квартиры.
Ничего не оставалось, как повторить уже знакомый трюк.
Светлова сделала вид, что оскорбление удаляется, а потом тут же на цыпочках вернулась и замерла перед дверью.
Генерал же делал то, что делает любой торопящийся человек: он одевался в прихожей и одновременно говорил по телефону:
— Да, да, вылетаю! Первым же рейсом! — услышала Светлова его командирский, по-военному четкий голос.
— Да, да! Уже вечером я буду в Париже. Да.., на улице Эдинбург.
После первого своего визита в Линибург Инна Гец и Аня занялись важным делом — они «соображали», как побыстрее для Светловой и Ладушкина раздобыть мульти-Шенгенские визы…
Но, как говорится, шутки в сторону. Было понятно, что дело принимало прямо-таки «международный характер».
Только теперь Светлова убедилась, как они с Инной были правы и предусмотрительны.
Но, подумав и посовещавшись с Ладушкиным, решили, что в Париж вслед за генералом полетит все- таки Гоша.
Потому что у него, в силу опыта работы в агентстве «Неверные супруги», накопилось больше умения незаметно «висеть на хвосте». И он неплохо, оказывается, знал Париж и очень неплохо — французский.
— Откуда, Ладушкин?
— Откуда.., откуда? — обиделся Ладушкин. — Да я три года телохранителем был у одного бизнесмена, который во Франции свои дела вел. Мы из Парижа не вылезали. Хочешь не хочешь — язык выучишь. Это уж я потом, когда он разорился, подался к «Неверным супругам».
И Ладушкин улетел вслед за генералом, с обещанием сразу же, по приезде, как только что-то узнает, позвонить.
— Ну что?! — просто «впилась на расстоянии» в Ладушкина Анна, когда в трубке раздался наконец его голос.
— Генерал сразу из аэропорта поехал в больницу.
— А кто там у него в больнице?
— Кто? Его дочь.
— Юля?
— Ну, можно сказать и так. Здесь ее называют, как на подиуме.., сценическим именем — Юлсу.
— А что она там делает, в больнице?
— Ну, что делают люди в больнице? Болеет она.
— Отличный ответ, исчерпывающий. Браво, Ладушкин! А что-нибудь еще стало известно?
— Как только мне что-нибудь еще станет известно, — раздраженно отрезал Ладушкин, который терпеть не мог, когда на него наезжают, — я тут же позвоню!
Глава 13
Светловой снилось французское число «тридцать» — trente. Красное. Как будто ехал игрушечный
