— А, этот… Букашка! Гнус — Успокойтесь! — Аня уже была не рада, что напомнила генералу больную тему. Но его уже было не унять.
— Прощелыга! Гнус!
Тегишев грохотал, сотрясая воздух собственным, так сказать, авторским набором ругательств.
— Игорь Багримович! — Аня отпила минералки. — Ваша настоящая фамилия случайно не Троекуров?
— То есть?
— Ну, был такой помещик. Травил медведями, стрелял в гостей. И все у него были букашки. А вы просто какая-то адская смесь советского генерала и помещика Троекурова.
— Ну, кто-то же должен был продолжить линию! — хмыкнул Тегишев.
— Вы, между прочим, человека ранили, Игорь Багримович!
— Ох, так уж и ранил!
— Да. Он даже сказал, что каким-то секретным оружием спецслужб.
— Секретным оружием, говорите? — Тегишев расхохотался. — Да солью в него пальнул маленько! Вот держу дома.., на всякий случай.
— По-вашему, это нормально?
— Да что с ним будет-то, с вашим Гринписом?!
В тазу посидит маленько и как новенький станет!
Мой папаня таким секретным оружием по любителям чужих яблок шмалял. И ничего, все живы остались. Здоровое выросло поколение.
— Слышали, слышали! — закивала Светлова. — «Здоровое поколение» — с солью в заднице, привычкой воровать чужие яблоки, похмельным синдромом, при этом не готовое поступаться принципами.
Битое, поротое, спившееся, но здоро-вое!
— На идеологические темы собираетесь иронизировать?
В комнате вдруг появился какой-то странный запах. А Тегишев смотрел поверх Аниной головы, довольно ухмыляясь.
Странный, что-то напоминающий запах. Ах, да… детство.., зоопарк.., маленькая Анна стоит возле клетки…
Злорадная улыбочка Тегишева подсказала ей, что не стоит делать резких движений, может быть, даже вообще никаких движений… И в этот момент Аня осторожно оглянулась.
Посреди «зимнего сада» под пальмою стоял не шевелясь пятнистый зверь.
Желтые глаза смотрели не мигая на Светлову.
— Это Маша, — представил зверя генерал. — Маша кусается. — Он ухмыльнулся. — И кусается больно.
— Да, с медведями я не угадала, Игорь Багримович, — заметила, вздохнув, Светлова. — А во всем остальном, кажется, точно. Это кто же такой?
— Так.., рысь.
Анна улыбнулась.
— А чему вы радуетесь?!
— Просто недавно читала где-то, как ОМОН обыскивал усадьбу какого-то магната нашего нового.
Так не удержались ребята и у павлинов все хвосты повыдергивали. У вас есть павлины?
— Есть.
— Я так и думала. Бедные птички! Наш спецназ — сущие большие дети, простодушные и сильные, просто не в состоянии устоять перед красивыми птичьими перышками и хвостиками.
«Теперь понятно, почему Тегишеву не нужны высокие заборы и бегающие вокруг дома псы. Заведи себе такую Машу и спи спокойно, даже если и не заплатил налоги…»
Аня не знала, действует ли с дикими хищниками известное правило безопасности — не смотреть в глаза? Вот, например, собаки воспринимают взгляд в упор как вызов человека, а Светлова совсем не хотела бы эту Машу «вызывать». И решила, что лучше все-таки не смотреть.
Самое страшное у диких тварей — вот это безмолвие. Ни лая. Ни даже рычания. Лишь неслышное переступание лапами, неприятный отпугивающий запах.
Чтобы избавиться от Светловой навсегда, генералу, наверное, даже не надо и Машу на нее натравливать: достаточно просто зверю не мешать.
Пауза затягивалась, и Светлова, словно наяву, представляла свое растерзанное диким зверем тело.
— А нервы у вас крепкие! — похвалил генерал.
— Не обязательно было проверять. — Светлова перевела дыхание. — Могли бы просто спросить, а я бы ответила: да, крепкие.
Генерал взял Машу за ошейник и вывел из комнаты.
