— Не возражаете, если я поинтересуюсь, сколько ей лет?
Оливия похолодела.
— Возражаю. Моя дочь здесь совершенно ни при чем, — решительно заявила Оливия, у которой от страха все внутри затряслось. Почему он спросил? Неужели что-то пронюхал?
Дерек пришел ей на выручку.
— В самом деле, мистер Кавендиш, я пригласил вас вовсе не для того, чтобы обсуждать семейное положение миссис Мердок. Господа, у кого еще есть ко мне вопросы?
Пресс-конференция продолжилась, но Оливия была слишком потрясена, чтобы дождаться конца. Она как можно незаметнее выскользнула из гостиной и на дрожащих ногах скрылась в своей комнате до отъезда журналистов.
Неужели этот гадкий человечек что-то пронюхал? — с ужасом думала Оливия. Почему он спросил про возраст Синди? Что же мне теперь делать? Самой во всем признаться Дереку? Но он же возненавидит меня! Впрочем, если я не расскажу, а он так или иначе узнает, то возненавидит меня еще больше и вряд ли простит.
Оливия тяжело вздохнула. Я должна сама рассказать ему, даже если при этом рискую потерять его навсегда. Слишком долго я это скрывала. Он имеет право знать. Да, я расскажу ему сразу после приема, приняла решение Оливия.
— Как ты считаешь, все прошло хорошо? — спросила она у Дерека, когда все репортеры разъехались и дом опустел.
— По-моему, неплохо, — устало проговорил Дерек, потирая виски. У него разболелась голова — сказывалось эмоциональное напряжение. — Журналисты вели себя на удивление сдержанно, за исключением этого желтого прохиндея, как бишь его… Кавендиша. Извини, Оли, что вы с Синди оказались втянутыми в это. Не понимаю, с чего он к тебе прицепился…
— Ничего, переживу как-нибудь, — бодро заверила его Оливия, надеясь, что он не заметит, как дрожат ее руки.
Дом, в котором жила Фредерика Честертон, располагался в самом центре Грейт-Стока, в старом зеленом квартале. Здания здесь были красивые, с лепниной, выкрашенные в приятные глазу пастельные тона. В детстве Дерек часто мечтал, что когда заработает много денег, то непременно будет жить в одном из таких домов.
На звонок открыла сама Фредерика и, увидев, кто к ней пожаловал, лишилась дара речи.
— Дерек Логан? — выдавила она, когда обрела способность говорить.
— Да, это я, мисс Честертон. — Дерек выдал свою самую обаятельную улыбку. — Могу я на минутку зайти? Мне нужно с вами поговорить.
Фредерика наконец пришла в себя, и ее обычное презрительное высокомерие вернулось к ней.
— Ну что ж, проходите, раз уж пришли, — чопорно проговорила она и отошла в сторону, впуская его внутрь. — Прошу садиться. — Она указала на одно из кресел в просторном холле, а сама села напротив. — Итак, мистер Логан, что привело вас ко мне? — высокомерно поинтересовалась она.
— Вы, вероятно, слышали, мисс Честертон, что в нашем городе будет проходить благотворительный прием, цель которого — начать сбор средств на строительство онкологического центра в Грейт-Стоке.
— Безусловно, я в курсе того, что происходит в нашем городе, — отрезала Фредерика. — Но при чем тут я? Если вы взяли на себя труд предложить мне принять участие в благотворительном приеме, то напрасно утруждали себя, любезный. Я, разумеется, согласна, что цель весьма благородная, но я не имею счастья принадлежать к той среде известных и состоятельных людей, которые без малейшего ущерба для своего кармана могут выложить пять тысяч долларов за билет на прием. Впрочем, посильный вклад, скажем сто долларов, я, разумеется, могу внести. Если вы пришли именно за этим…
— Нет-нет, что вы, мисс Честертон. Сбором средств будут заниматься работники социальной службы. Я же осмелился побеспокоить вас, чтобы попросить об услуге.
— Услуге? — надменно вскинула брови Фредерика. — Не представляю, какого рода услугу могу оказать вам я.
— О, мисс Честертон, очень даже можете. Дело в том, что в Грейт-Стоке нет крупных отелей и мы обращаемся ко всем уважаемым горожанам с просьбой разместить у себя некоторых гостей на одну ночь. Если бы вы…
— Не думаю, что могу вам помочь, мистер Логан. Я не привыкла принимать у себя посторонних людей. — Она поднялась, давая понять, что аудиенция окончена.
— Что ж, очень жаль, очень жаль, — проговорил Дерек, вставая и направляясь к двери. — У вас очень мило. — Он оглядел просторную гостиную с высокими потолками и старинной мебелью красного дерева. — Уверен, Марии-Луизе Кастильо у вас бы понравилось. Она сама живет в таком же старом, аристократическом доме.
— Мария-Луиза… Кастильо, вы сказали? Неужели ты самая?.. — Фредерика явно не ожидала услышать это имя и была потрясена. Она обожала эту уже немолодую, но все еще ослепительно красивую актрису и не пропускала ни одного фильма с ее участием.
— Да, сама блистательная Мария-Луиза почтит нас своим присутствием. Я только утром разговаривал с ней, и она заверила меня, что непременно будет. Какая жалость, что вы не сможете ее у себя принять. Ну что ж, не смею вас больше…
— Э… мистер Логан…
— Да, мисс Честертон?
— Насчет вашего предложения. Думаю, я могла бы… я имею в виду, если это только на одну ночь… — Она представила, как будет рассказывать на заседании клуба о том, как угощала чаем и запросто беседовала с самой Марией-Луизой Кастильо, как все раскрыв рты будут слушать ее и завидовать ей, и едва не захлопала в ладоши от восторга. Но, быстро взяв себя в руки, она с достоинством произнесла: — Хорошо, мистер Логан, я согласна. На какой день назначен прием?
Дерек спрятал улыбку.
— На следующий четверг, мисс Честертон. И большое вам спасибо, что согласились. Я вам очень признателен. Кстати, для тех горожан, которые будут оказывать гостеприимство нашим гостям, вход на благотворительный вечер бесплатный.
— О! — только и смогла вымолвить Фредерика, вконец потрясенная перспективой воочию лицезреть столько знаменитостей.
Всю дорогу до машины Дерек улыбался, вспоминая их разговор. Он надеялся, что сумел уладить конфликт, возникший по его вине.
Через два дня после пресс-конференции Оливия открыла дверь на звонок и обнаружила на своем пороге Филипа Кавендиша.
— Что вам угодно? — холодно спросила она.
— Могу я с вами поговорить, миссис Мердок? — вкрадчиво поинтересовался репортер «Скэндал ньюз».
— Смотря о чем, — отрезала Оливия, с трудом преодолевая желание захлопнуть дверь у него перед носом. Но она должна была выяснить, что ему известно.
— Ну… для начала я хотел бы побеседовать с вами о вашем бывшем муже Патрике Мердоке, — заявил противный репортеришка, так и впившись в нее своими глазками-бусинками.
Оливия похолодела от ужаса. Она почувствовала, как у нее подкосились ноги, и вынуждена была ухватиться за дверной косяк для поддержки, что конечно же не ускользнуло от внимания пронырливого журналиста. Его бусинки торжествующе блеснули.
— Итак, миссис Мердок, вы согласны поговорить со мной?
К счастью, Дерек уже уехал в приют, а Синди ушла с подружками на новый фильм о Гарри Поттере.
Покорившись судьбе, Оливия вздохнула и отошла в сторону.
— Ну что ж, проходите.
