Он вышел из тени и подошел поближе.
— Да.
Ей показалось или на его лице мелькнуло нечто, похожее на сожаление? Мелькнуло и тут же исчезло. Игра света и тени, не более, решила Оливия.
— Завтра я уезжаю в Денвер вместе со своими музыкантами.
— Понятно.
— Я хотел поговорить с тобой о Синди.
— О Синди? — Оливия надеялась, что голосом не выдала того разочарования, которое она испытала. Робкая надежда умерла, едва родившись.
— Да. Мне бы хотелось, чтобы она приехала ко мне погостить летом, хотя бы на месяц. Надеюсь, ты не станешь возражать и препятствовать?
Оливия растерялась.
— Я… да… то есть конечно же нет, не стану, — заикаясь проговорила она. — Ты уже говорил с ней об этом?
— Нет, вначале я должен был поговорить с тобой.
— Спасибо, — пробормотала Оливия.
— Не за что. Они помолчали.
— Когда ты планируешь забрать ее? Сразу после окончания занятий?
— Э… да, если ты не возражаешь, — ответил он.
— Я не возражаю, Дерек, и хочу, чтобы ты знал: ты можешь видеться с нашей дочерью всегда, в любое время, когда захочешь. — Она отвернулась, чтобы он не видел ее слез. — Это самое малое, что я могу сделать, чтобы загладить свою вину перед вами обоими, — чуть слышно прошептала она.
— Я рад, что у нас единое мнение на сей счет, — сдержанно проговорил он. — За Синди можешь не беспокоиться. Я буду как следует заботиться о ней. На ближайшее время мы не планируем никаких гастролей, поэтому я смогу большую часть своего времени уделить дочери.
От того, каким тоном он произнес слово «дочери», Оливия чуть не разрыдалась.
— У Синди есть мой номер телефона, как только она будет готова, позвоните мне, я сам приеду за ней.
— Хорошо, — прошептала она.
— Ну тогда… до свидания?
Вопреки всему Оливия все еще ждала, надеялась, что вот сейчас он подойдет, обнимет ее и скажет, что прощает ее, что любит, что не может без нее жить, но он не шелохнулся, не сделал ни малейшего движения в ее сторону, и она поняла, что это конец.
— До свидания, Дерек. — Она нашла в себе силы с улыбкой взглянуть на такое родное и в то же время уже чужое лицо. — Береги себя. — Потом поспешно отвернулась и, подхватив подол платья, бросилась вверх по ступенькам, чтобы он не увидел слез, которые неудержимым потоком хлынули из ее глаз.
Следующие две недели до окончания школьного семестра Оливия жила как в тумане. Синди с нетерпением ждала наступления каникул, чтобы поехать в гости к Дереку. Она часто болтала с ним по телефону и рассказала Оливии, что он собирается записать новый альбом, который будет называться «Звезды в твоих глазах», и что в него войдет песня, которую он написал в Грейт-Стоке, и еще несколько старых композиций о любви, которые он написал раньше, но ни разу не исполнял.
Газеты наперебой восхищались новым Дереком Логаном, популярные телепрограммы и всевозможные ток-шоу приглашали его принять участие в их передачах.
Как-то вечером Оливия и Синди смотрели ток-шоу на одном из телеканалов, на котором присутствовал Дерек в качестве гостя. Ведущая поинтересовалась, правда ли, что у него есть дочь в Северной Дакоте. Дерек подтвердил, что это так.
— Но почему вы скрывали от всех этот факт? — хитро улыбнулась ведущая. — Или вы сами не знали о ее существовании?
Оливия застыла перед экраном. Что он скажет?
Но Дерек и бровью не повел.
— Разумеется, знал, — сдержанно улыбнулся он. — Просто у нас с се матерью были свои причины на то, чтобы молчать.
— И вы все эти годы поддерживали отношения с ее матерью?
— Мы добрые друзья, и оба желаем нашей дочери самого лучшего, — ответил он.
Единственной радостью для Оливии в эти дни было то, что на нее посыпались заказы. Ей заказали два свадебных обеда, три празднования дня рождения и два юбилея. А также возобновились еженедельные заседания женского клуба и других общественных сборищ.
Одним словом, бизнес вновь наладился. Теперь она больше не нуждалась в деньгах, поэтому убедила себя, что может не сдавать квартиру, в которой жил Дерек. На самом деле она не могла заставить себя сделать там уборку. Ей хотелось подольше сохранить все так, как он оставил, сохранить его запах, ощущение его присутствия.
По ночам она плохо спала, потеряла аппетит, похудела и осунулась, а сердечная боль стала ее постоянным спутником.
Однажды днем, в предпоследний день учебы, Синди ушла с подругами на ежегодную благотворительную ярмарку, а Оливия занялась приготовлением торта для предстоящего юбилея супружеской пары, заказавшей у нее вечер на двадцать человек. Оливия только закончила взбивать крем, как раздался звонок в дверь. Сполоснув руки и вытерев их о фартук, она поспешила через холл, решив, что это, должно быть, посыльный из цветочного магазина привез заказ — несколько цветочных композиций для украшения гостиной. Правда, заказ должен был прибыть только в шесть, а сейчас четыре, и она еще не решила, как расставит цветы, но ничего, вот сейчас она закончит торт и займется гостиной.
Оливия с улыбкой распахнула дверь и… застыла на месте. Вместо ожидаемого посыльного перед ней стоял Дерек — высокий, широкоплечий и такой красивый, что она на миг зажмурилась, словно от ослепляющего солнца. Господи! Дерек! Он здесь! А она? Она в старых шортах и выгоревшей майке, в фартуке и вся в муке! Сердце заколотилось как бешеное, ладони взмокли от волнения.
Успокойся, охладил ее пыл рассудительный внутренний голос. Он приехал за своей дочерью, а вовсе не к тебе, и ему наплевать, как ты выглядишь.
Но почему он приехал сегодня? Ведь, по словам Синди, они договорились, что Дерек приедет за ней через два дня, в воскресенье.
Дерек поднял на лоб солнцезащитные очки и улыбнулся своей потрясающей улыбкой, от которой у нее подкосились ноги.
— Могу я войти? — насмешливо поинтересовался он. — Или на этот раз ты решила не впускать меня?
— О да, конечно, извини, — опомнилась Оливия. — Проходи, пожалуйста. Я просто немного растерялась. Не ожидала увидеть тебя сегодня. Мне казалось, Синди говорила, что ты приедешь за ней в воскресенье, или я ошиблась?
— Нет, ты не ошиблась, я действительно собирался приехать в воскресенье, но мои планы изменились.
Они остановились посреди холла.
— Ты не напоишь меня чем-нибудь холодненьким, Оливия? Сегодня ужасно жарко.
— Да, конечно. Хочешь, чтобы я принесла тебе сюда, или пройдешь на кухню?
— На кухню, если ты не возражаешь. Все наши беседы по душам происходили именно там, если ты помнишь.
Оливия помнила. Там он целовал ее, предлагал начать все сначала.
— Да, конечно.
Они вошли на кухню. Дерек привычным жестом вытащил из-под стола табурет и сел, а Оливия прошла к холодильнику и достала кувшин с лимонадом.
Она налила в стакан кисло-сладкого холодного напитка, поставила перед Дереком и села
