несколько лет тоже обещала превратиться в красавицу. Мать и дочь отличались друг от друга только длиной волос и, насколько он успел заметить, цветом глаз.
А ведь она могла бы быть моей дочерью, вдруг подумал Дерек и почувствовал, как от этой мысли больно сжалось сердце. Но он быстро взял себя в руки и шире улыбнулся дочери Оливии.
— С последним утверждением я мог бы поспорить, но в остальном вы правы, юная леди. Я Дерек Логан собственной персоной.
— Вот клево! Девчонки полопаются от зависти, когда я расскажу, что разговаривала с самим Дереком Логаном! — Девочка прямо-таки захлебывалась от восторга.
— Синди, прекрати, — попыталась урезонить ее Оливия, но та не обратила на нее никакого внимания. Ее сверкающий взгляд был прикован к Дереку.
— А у меня есть все ваши альбомы, кроме последнего, «Осень в раю», он еще не появился в нашем городе. А еще у меня в комнате висит плакат с вашей фотографией. Знаете, все в нашей школе просто тащатся от ваших песен. Даже маме нравится, хотя она больше любит попсу, — простодушно выпалила Синди.
— Вот как? — Дерек с лукавой улыбкой взглянул на нее, вскинув бровь.
Оливия густо покраснела, не зная куда девать глаза. Ну держись, балаболка, мысленно пригрозила она дочери.
Да, она знала, что Синди без ума от композиций «Лунных странников» и их лидера и что постоянно слушает диски с их записями, но ничего не могла с этим поделать, хоть ей это и не нравилось. Впрочем, до сегодняшнего дня она не особенно беспокоилась, справедливо полагая, что Дерек Логан слишком далек и недосягаем, чтобы дочь могла когда-либо встретиться с ним. Но все так внезапно и пугающе изменилось. Он здесь, у них в доме, разговаривает с Синди.
— Синди, прекрати немедленно и отправляйся накрывать столы. Я скоро приду и помогу тебе. — Оливия взглянула на Дерека. — Помимо квартир мы сдаем Голубую гостиную под свадьбы и другие торжества, — пояснила она ему.
— Вы будете петь на сегодняшнем приеме? — чуть не запрыгала от восторга Синди.
— Разумеется, нет, — отрезала Оливия, — не говори глупостей и иди, у нас осталось совсем мало времени.
— А вы дадите мне автограф, прежде чем уйдете, мистер Логан? Пожалуйста? — Девочка умоляюще сложила руки на груди.
Дерек улыбнулся.
— С удовольствием.
— Класс! — Синди захлопала в ладоши и вприпрыжку исчезла за кухонной дверью.
Оливия нахмурилась.
— Извини, Дерек. Вообще-то она вполне послушная девочка, но порой бывает чересчур эмоциональной. Так на чем я остановилась?
— На поиске причины отказаться сдать мне квартиру. Но можешь не трудиться. — Его голос стал резким. — Я все понял, когда увидел твою дочь.
Оливия недоуменно сдвинула брови.
— Что ты имеешь в виду?
— Да ничего особенного. Только то, что ты, как и все остальные в этом городе, куда я обращался, не хочешь жить под одной крышей с растлителем малолетних девиц, опасаясь за свою дочь. Я угадал?
Оливия потрясенно уставилась на него.
— Ты… тебе кто-то… прямо так и сказал?
Он горько усмехнулся.
— Этого и не требовалось. И так все было яснее ясного.
— А куда ты обращался?
— Да во все гостиницы и пансионы, указанные в объявлениях. — Он вынул из-под полы кожаной куртки сложенную газету, развернул и сунул ей. — Вот, полюбуйся.
Оливия посмотрела на раздел объявлений с несколькими обведенными красным фломастером названиями местных гостиниц.
— И что, везде тебе отказали? — Она не могла в это поверить.
— Именно. Разными словами, но смысл один: мест нет и в ближайшем будущем не будет.
Оливия до такой степени была потрясена такой открытой враждебностью горожан по отношению к Дереку, что не сразу нашлась что сказать. Дерек же, по-своему истолковав ее молчание, заметно напрягся и резко бросил:
— Ладно, извини за беспокойство. — Развернулся и стал быстро спускаться с крыльца. Только когда он ступил на дорожку, Оливия очнулась.
— Дерек, постой! — крикнула она.
Он продолжал идти.
— Я никогда, ни одной секунды не верила в твою виновность!
Он резко остановился и замер, затем медленно повернулся.
— Правда? — Его голос прозвучал ровно, но глаза, эти бесподобные зеленовато-карие глаза, выдавали волнение и… надежду.
— Конечно.
— Позволь спросить почему, ведь все остальные поверили. Даже кое-кто из самых пылких поклонников моего творчества.
— Потому что никто из них не знает тебя так, как знаю я, и никому не известно то, что известно мне, — сказала она, глядя ему в глаза. — И вовсе не по этой причине я колебалась относительно сдачи тебе квартиры.
— А по какой же?
Их было по меньшей мере две, каждой из которых вполне хватило бы, чтобы отказать ему, но поскольку она не могла назвать ему ни одной и не могла отвернуться от него, как остальные жители Грейт- Стока, то назвала одну, более или менее правдоподобную.
— Просто мне кажется, что наши квартиры слишком малы и далеко не так хороши, как те, к которым ты привык. Я… видела в каком-то журнале фотографии твоего роскошного дома в Денвере. Уверяю тебя, наше скромное жилье не идет ни в какое сравнение…
Он махнул рукой, отметая ее доводы.
— Этот дом — дань славе и богатству, он был приобретен и оформлен исключительно для поддержания имиджа. Я в нем очень редко живу и никогда не чувствую себя там как дома.
Оливия недоверчиво уставилась на него.
— Но зачем же ты купил этот дом, если он тебе не нравится?
— Я же говорю: для поддержания имиджа. К тому же лично я не принимал в этом никакого участия. Все делали мои агенты. Ну а что касается роскоши и удобств, я не так избалован, как многие, возможно, думают. Это все журналистские выдумки. Я никогда не забываю о бедности, в которой вырос, и стараюсь обходиться минимумом вещей и самыми необходимыми удобствами. Надеюсь, они в вашем доме есть? — улыбнулся он уголком рта.
— Да, разумеется, — отозвалась Оливия деловым тоном. — У меня есть три меблированные комнаты в правом крыле на втором этаже. Там имеются все
— Нет проблем. — Он был так рад этому внезапному везению, что не мог поверить в свою удачу.
— И еще один момент… — Она замялась, подыскивая слова, чтобы сказать то, что собиралась. — Мне бы не хотелось, чтобы ты приводил сюда своих… э-э… подруг.
Дерек усмехнулся.
— Это говорит женщина или домовладелица?
Оливия вспыхнула. Она была наслышана о его многочисленных подружках, которых, если верить средствам массовой информации, он менял чаще, чем рубашки, причем это были красотки из самых разных слоев общества, от официанток ночных баров до топ-моделей.
