заведеньице, но на что способен аватар, она знала. Притом и без клинка, исключительно за счет силы слова и природного обаяния.
– Добрый вечер уважаемым дамам и господам! А погодка-то сегодня как под Ярицу – лютует! – Дан потоптался, стряхивая снег на грязную тряпку, расстеленную у порога. Судя по плачевному состоянию пола, он был первым, кто ее не проигнорировал, но хозяин жест оценил.
– И вам вечо?р добрый, коль не шутите, – густым басом степенно отозвался чернобородый мужчина, в данный момент намывающий пивные кружки. – Что, чуток не замело?
– К счастью, до вас добрались. – Дан подтолкнул Ирэн к столику возле окна.
Пока раздевались, подошла по-деревенски спелая блондинка в зеленой шапочке с забавными треугольными ушками, загнутыми наверх, и переднике с вышитыми яблонями. Еще два алых плода красовались как раз на самом пикантном участке корсета.
– Неудачно вы выбрали время для путешествий, – посочувствовала подавальщица вроде бы искренне.
– Значит, у вас поживем, местный фольклор послушаем. А потом вас в столице прославим.
– Так вы менестрель?!
– Все мы в душе немного поэты. Просто голодные и не согреты, – всерьез пошутил Дан.
– Тогда угощайтесь и согревайтесь! – подавальщица со смехом протянула меню.
Дан выбрал верную тактику. Ирэн уже поняла, что неверрийцы относятся к бардам с не меньшим уважением, чем скадарцы. А если певец собрался не только выступать, но и платить, так его еще и напоят за счет заведения. Две чарки горячего вина с травами уже достались в подарок. Винцо было ничего. Для захолустного городишки в самый раз.
– Ты чего опять морщишься? Муха в чарку попала? – недовольно спросил Дан. – Так давай я допью, если брезгуешь.
Ирэн оцепила чарку ладонями и залпом выпила, исподлобья глядя на ушастого. И чего он так взъелся из-за той дохи? Кэссиди всего лишь захотелось поторговаться. Нянюшка Лемма рассказывала, что удовольствие от процесса не сравнимо ни с чем. Сперва жуликоватый лавочник (а то, что все торговцы – жулики, неоспоримо) взвинтит цену раза в три. В ответ клиент должен хорошенько с ним разругаться, убеждая, что лишь по доброте душевной готов отдать за эту трухлятину (или дохлятину, ветошь) в четыре раза меньше. Потом будет шум, споры до покраснения, хлопанье по рукам до посинения, и снова – спор. Главное правило: хоть медяшку, но выторговать надо обязательно.
Пока Ирэн согревалась и осматривалась, Дан успел снять комнату, отнести туда вещи и заплатить половину за ночь. Почему-то парень очень удивился, когда получил кошель в полное распоряжение. Но расплачиваться должен мужчина – так учила нянюшка. Иначе примут за одну из тех, кто каждый месяц «покупает» себе симпатичного фаворита. И нередко очередная игрушка хладнокровно травит благодетельницу.
Вернулся Дан с тарелкой серого малоаппетитного студня и, потерев руки, стал мазать хлеб резко пахнущей кашицей.
– Что это такое?
– Холодец с хреном. Хочешь? – Дан вонзил зубы в ломоть и внезапно задышал чаще, на глазах выступили слезы. Печальный опыт пришелся ему по вкусу и, хлебнув из чарки, второй раз кусал еще жаднее.
– Спать будешь на другой кровати! – пригрозила девушка, наблюдая, как приличный внешне парень с наслаждением давится жгучей гадостью.
– Я и так собирался.
– Могу предложить свою, – подмигнула быстроглазая блондинка, ставя перед Ирэн тарелку с жареной подошвой. Причем подошва отвалилась сама, в луже, и ее даже вымыть поленились.
Табачный дым. Духота. Гнусный жар от немытых смердов. Дан, выходящий из-под контроля и цепляющийся к каждому слову. Горелое мясо, поданное нарочно. Белобрысая подавальщица, нагло строящая глазки
Ирэн не желала подчиняться правилам чужестранных скотоводов и землепашцев, тем более делиться с ними чем-либо
– Ты ошиблась столиком. Принеси мне мясо и крабовый салат, а это – отдать собаке. И поживее.
Подавальщица поджала губы, обиженно глянула на аватара, но тарелку унесла без возражений. Кто платит – тот всегда прав, так говорила нянюшка.
– В чем опять дело? – Дан невозмутимо промокнул губы салфеткой.
– В том, что мясо горелое. И она это сделала нарочно. – Ирэн покосилась на четверку амбалов в углу. Теперь они смотрели на кэссиди, как на подошву в тарелке.
– Нет, это я попросил вывалять мясо в сухарях. Думал, тебе понравится. А крабов здесь не подают, извини. Даже для раков не сезон. – Дан подался ближе и перешел на шепот: – Давай ты просто поужинаешь и уйдешь спать. Ты устала, у тебя ножка болит…
Только сейчас, разомлев в тепле, Ирэн поняла, что действительно вымоталась страшно, однако пару часов потерпеть еще можно. Нога не болела, а жалобно охала при неосторожном движении, но это ерунда по сравнению с приступами головной боли, к которым девушка привыкла сызмальства. Вдобавок уступать Дану нельзя ни на шаг. Как тут говорят: стоит дать палец понюхать – оттяпают по ляжку!
– Я не устала… А что, аватар по себе судит?
– Иди спать.
– Ты мне приказываешь, аватар? – на грани слышимости прошипела Ирэн.
– Цыц, наследница. Пока что я прошу вас по-хорошему…
– По-хорошему отвечаю – нет.
Долгий внимательный прищур из-под соболиных бровей наверняка свернул с пути не одно затрепетавшее сердце, но Ирэн сама пользовалась такой методикой. За безмолвным поединком следил весь зал – вот-вот начнут делать ставки. Противник приподнял бровь, будущая ксарица позиций не сдала, вскинула обе. Внезапно она поняла, что полукровка ворожит. Только не действовало. Дан, похоже, сам удивился и сморгнул.
– Ладно, – положил ладони на стол.
Поднялся. И нагло совершил государственное преступление, за что любой другой остался бы без головы!
Он схватил будущую кэссарицу поперек талии, плюхнул животом на плечо и так, практически вверх тормашками, потащил вон. Висеть было неудобно, унизительно, вдобавок волосы лезли в глаза и забивали рот. Ирэн фукнула прядью и попыталась лягнуться. Тщетно. Дан засвистел нечто легкомысленное – послышались возгласы одобрения.
– Как ты смеешь…
– Цыц, женщина.
– Пусти, сме-ерд…
– Цыц. Угомонить тебя будет непросто, но я постараюсь. – Дан звонко шлепнул по монаршей ягодице, кэссиди пискнула и обмякла. Так и пришлось болтаться кишкой под улюлюканье чужестранных скотоводов и землепашцев.
В комнате Ирэн поставили на ноги, и голова на несколько мгновений закружилась. Перед глазами поплыли разноцветные кольца, в ушах зазвенело. Равновесие удалось удержать самой, даже успеть отпихнуть протянутые руки. Хотелось бы размахнуться да как следует приложить в ухо этого отпрыска ламии, кровососа ушастого, но… мало ли. Настроение пьяненько ухмыляющегося парня совсем не нравилось.
– Что ты себе позволяешь? – Тон был в меру спокойным.
– Поступил, как поступали твои предки. Скажи спасибо, что не оглушил табуретом. А теперь я сделаю то, на что ты сама напросилась.
– Только посмей! – Ирэн лихорадочно огляделась в поисках оружия поувесистей, но в пределах досягаемости была лишь подушка. Бросок в сторону – но вместо подушки пальцы скользнули по краю покрывала, а ноги зависли в воздухе. Ирэн брыкалась, как могла, схваченная на подлете к кровати.
