– Вранье! – хмыкнула Веррея.
– Да-а, что-то ушастый к нам зачастил. Все Тришке какие-то книжки подсовывает, на ушко шепчет, теперь вот кусты таскает! – сдал порозовевшую сестру Лис, обличительно ткнув в растение замызганным в реактивах пальцем.
– Наверное, страсть к необычным подаркам у эльфов в крови. Как-то Вилль хотел подарить мне елку, – полушутя заключила Алесса. На самом деле было радостно за Триш, хотя немного завидно. Аватар по неопытности свел в шутку столь ценную для каждой девушки конфетно-букетную стадию, а вот колючка Шантэль оказался на высоте: хорошенький куст был, как вишней, густо усыпан бутонами, которые вот-вот должны раскрыться нежно-лиловыми цветами. Однако кто б мог подумать, что в полуразвалившемся ворчливом л’лэрде вдруг проснется юное чувство!
Закончив с поливкой, Триш присела за стол к остальным и задумчиво повертела в пальцах испеченную Верреей плюшку.
– Это не подарок, скорее, благодарность, но она с лихвой окупила мою услугу…
Оказывается, на прошлой неделе Триш, Владимир и Шантэль в сопровождении десятка гвардейцев и доверенного мага телепортировались на «Екатерину», а потом вместе с теплоходом – в надежный док. Владимир и маг остались знакомить местных кораблестроителей с иномирным чудом техники, остальных вернули в столицу. Через пару дней в дом Крутоярских постучал высокий л’лэрд и пригласил Триш на верховую прогулку за город. Ненавязчиво так, дескать, мимо проходил. Надо думать, пара жемчужно-серых силльмиеллонских скакунов проходила мимо тоже случайно.
В Черногривке – загородном парке как раз для конных променадов – на всадников напали. Среди атакующих были маги, но Триш сражалась до тех пор, пока под ней не подстрелили жеребца. Одновременно рукав серебристого гордона л’лэрда окрасился алым. Девушка до того занервничала, что сумела перенести в город всех четверых. Шантэля всего лишь оцарапало, но из-за спешной дилетантской телепортации края раны разошлись, и из плеча лило ручьем. Решительно отметя протесты, Триш остановила кровь, а в ожидании подмоги из дворца коротала время, слушая нравоучительный монолог о том, что умудренные годами эльфы думают про легкомысленных юных барышень, швыряющихся магией налево и направо. Впрочем, л’лэрд не возражал, когда девушка врачевала жеребца.
А наутро принес цветок и остался на чай.
– Сестренка ему крахмаловых печенек с цианидиком хотела замесить! – фыркнув в чай, захихикал Лис. – Ай! Бо-ольно же…
Отвесив затрещину, Веррея с нарочитой брезгливостью вытерла руку о салфетку.
– Будешь повсюду разбрасывать химикаты – шубу твою выкопаю!
– Так ты не глазом смотри, а нюхай! На язык пробуй, коль сомневаешься!
Опасливо заглянув в сахарницу, Алесса обратилась к Триш, невозмутимо слушавшей перебранку:
– Выяснилось, кто и почему на вас напал?
– Нет, но сударь Шантэль думает, что хотели похитить меня. Предлагал приставить ко мне пару гвардейцев для охраны, да я отказалась.
– Это из-за теплохода?
– Да. Кроме ветродува, что был с нами, и сударя Шантэля, никто из отряда не сможет показать док на карте, а из тех, кто вернулся в Равенну, только я смогу найти обратную дорогу. Теоретически.
– Почему теоретически?
– Профессиональные телепортисты могут налаживать связь между точками перехода, тем самым прокладывая обратный путь. Именно этим способом нас отправили в Равенну. Ветродув загодя связал док со столицей и наладил стабильный переход, и сам может переместиться по нему туда-обратно в любой момент. Это называется «принцип челнока». Я так не умею. Даже дорогу к «Екатерине» прокладывал мой коллега, по карте. Сударю Шантэлю не стоит беспокоиться за безопасность «Екатерины».
– А ты не думаешь, что он не за корабль беспокоится, а за тебя?
– Нет.
– Вранье!!! – хором выпалили Веррея, Метис и Трой.
Триш закатила глаза.
– Зачем тогда стреляли в Шантэля? – удивилась науми. – Он тоже в курсе, где теплоход!
– Во-первых, его не смогут разговорить, а во-вторых… – Триш с грустным видом макнула плюшку в чай. – Нашим врагам он нужнее мертвый. Пока сударь здесь, живой и невредимый, состоящий при дворе в почетной должности, король Саридэл смотрит на Равенну с подозрением, но остается верен Союзу. Если советник погибнет, Силль-Миеллон может расторгнуть договор.
– С чего такой пессимизм?
– В сударя Шантэля уже стреляли и, судя по шраму, не больше месяца назад. Я уверена, что были и другие случаи, но он не хочет рассказывать. Когда-нибудь это закончится плохо.
Алесса просидела с друзьями до трех, а потом вышла черным ходом, оставив папашкиного шпиона мерзнуть напротив парадного, свистнула извозчика и покатила на Второй Лепесток к гостеприимной цветочнице Мине.
Ей нравилось оставлять домашнюю кошку за порогом этого дома и выпускать на волю пантеру: хитрую, выносливую, жестокую. Нравилось запоминать комбинации, оттачивать их, шлифовать; предугадывать обманные маневры и изобретать свои контратаки все ловчее да четче. Нравилось, что противник охает всерьез, когда удар достигает цели, а не из снисхождения к слабому, как это некогда делал Вилль. Вилль… Хотелось когтями сорвать красивую и бесстрастную маску с его лица, чтобы остались только глаза – живые, горячие, любящие. После этого резко ударить ногой под колени – вот так и вот так! – и добавить сцепленными в замок кистями по склоненной спине. А вот тогда можно поговорить…
– Ой, извини! – Алесса прижала ладошку к губам.
– Ну все, на сегодня хватит! – перекатившись на спину, Герт скрестил руки перед лицом.
– И что за удовольствие: друг друга калечить? – неодобрительно вздохнула Мина.
– Уж полезнее, чем ревматизм в храме накланивать да чахотку нанюхивать, – хмыкнула Ба, пыхнув кружевным облачком дыма. Так и никак иначе велела обращаться к себе госпожа Фелиция, бабушка Мины. К слову, почтенная Ба на самом деле оказалась Праба, но при должном уходе сошла бы за пожилую Ма. Алесса отметила это при первой встрече, а во вторую привезла ларец с ароматной косметикой и тогда же познакомилась с кузеном Мины, который сейчас валялся на полу, поверженный почти в честной борьбе.
Алесса подала ему руку.
– Ты дерешься не по правилам. – Герт, морщась, потер спину. – В горской борьбе таких приемов нет!
– Я импровизирую, – подмигнула науми, кошачьей походкой удаляясь в ванную.
…Теплые струйки бежали по разгоряченной спине, и вместе с ними уходила пантера. Алесса переоделась в платье, уложила волосы и вновь превратилась в породистую дворцовую кошку. Сев на табурет, зябко обняла себя за плечи, хотя в ванной комнате было жарко…
Эх, Вилль, Вилль… Что же ты делаешь? Из-за глупых предрассудков в одночасье губишь все, к чему шли такой трудной длинной дорогой. Счастье губишь, будущее. Дом, что хотели построить на берегу реки; маленький сад, где росли бы зеленые яблони да крыжовник. Зеленоглазых курчавых детишек, взлетающих под самое солнце.
Избранницу свою изводишь, и сам мучаешься не меньше.
Ну, ничего. Неверрийские женщины сильные. Поборется в одиночку, потому что сердце на двоих одно. То, что горит, а не тлеет под пеплом.
Встряхнувшись и нацепив на лицо самоуверенную улыбку, Алесса павой вплыла в зал, где расторопная Мина уже накрыла стол. Хорошая она, хозяйственная да приветливая. У молодого мага по имени Лин была бы славная жена, но Геллера Таннаис разрушила так и не рожденную семью. Теперь двойняшки будут расти без отца.
Темнота давным-давно сгустилась за окнами, когда Алесса наконец нашла в себе силы подняться. Не
