башни, так хоть по лестнице — вверх-вниз, вверх-вниз — разиков этак пять. Хотя, пожалуй, и трех хватит за глаза… для начала. Тэк-с, о чем это мы? Ага, слуга.
— Поговорить, — повторил я. — Вы не очень торопитесь? Впрочем, все равно. Скажите, почему вас иногда очень трудно найти? И где, собственно, искать в случае необходимости?
— Именно меня или вообще кого-либо из персонала? — невозмутимо уточнил мой собеседник.
— Из персонала, из персонала.
Он в недоумении пожал плечами:
. — Разумеется, в башне. У нас нет какого-либо конкретного места, где мы постоянно находимся. Так… повсюду.
— Слушайте, а чем вы, собственно, занимаетесь? Нет, я понимаю: сервировка стола, поддержание чистоты и порядка… Но — в принципе?
Я чувствовал, что заговариваюсь и с умным лицом выдаю полнейший бред, но остановиться не мог.
— Простите, я не понимаю вашего вопроса, — вежливо моргнул слуга. — Не могли бы вы выразиться точнее?
В том-то и дело! В том-то и дело, что не могу. Я вообще тайнами со вчерашнего дня не занимаюсь, между прочим, — так что и уточнять-то нечего.
— Это вы меня простите. — Я потер висок. — Вот недавно искал вас, нужна была помощь, а никого рядом не было, и поэтому…
— Думаю, больше подобное не повторится, — пообещал мой собеседник.
— Я тоже так думаю, — выдавил из себя кислую улыбочку, насквозь фальшивую. — Скажите… сюда можно устроиться на работу?
— То есть? — Он вежливо приподнял левую бровь — не слишком высоко, а гак, в меру приличия.
— Ну-у… понимаете, у меня есть знакомый, который хотел бы определиться на подобную работу. Сложно сюда попасть? Слуга пожал плечами:
— Знаете, я бы посоветовал ему обратиться к господину Мугиду.
— Почему именно к нему? Он же только повествователь… или я ошибаюсь?
— Вы не ошиблись: господин Мугид — повествователь. Но именно он будет решать, принимать вашего друга на работу или нет. И кстати, мне кажется, у нас сейчас нет вакантных должностей.
— Ага, спасибо. — Я развел руками. — Простите, что потревожил. До свидания.
Слуга продолжал свой путь, а я мысленно плевался: тоже мне, сыщики-разбойники, по инерции пытаемся чего-то вызнать, выпытать! Ведешь себя как полоумный, кидаешься на людей — тьфу, противно!
С таким настроением только «Феномен» читать.
Тэк-с, на чем это мы прошлый раз остановились? Ага, там была ссылка на Приложение, связанное с суурами. Поглядим.
ПРИЛОЖЕНИЕ 5
Сууры и носители феномена Пресветлых
Само название «суур» происходит от имени древнего ашэдгунского мудреца Исуура. Жизнь этого человека, его слова и деяния заслуживают того, чтобы им посвятили отдельные тома (что, впрочем, и делалось, и делается по сей день). Учение Исуура во многом предопределило развитие философии, естествознания и культуры Ильсвура на несколько веков вперед, оно же стало основой мировоззрения особой группы в обществе древнего, а затем нового Ашэдгуна — бродячих мудрецов.
У Исуура было много учеников; по крайней мере, людей, которые именовали себя так, находим предостаточно. С другой стороны, сам он утверждал, что не принимал учеников. «Только тот, кто живет по сердцу и следует своей душе, становится моим учеником» (1, с. 23). Как считал Исуур, подобных людей было немного.
Но все же они существовали, и еще при жизни мудреца некоторые из них «перешли из качества учеников в качество принципиально новое, встали на следующую ступень Вечности» (1, с.71). Они оставили Исуура и странствовали по Ашэд-гуну и за его пределами.
После смерти Исуура эти бродячие мудрецы собрались на могиле учителя и совещались. (К тому времени за ними закрепилось название «сууры».) Предмет и результаты собрания первых сууров неизвестны.
Через несколько дней мудрецы разошлись и продолжали жить, как жили раньше. Постепенно у них появились последователи — учение Исуура «продолжало жить в сердцах, озаряя своим сиянием путь тем, кто желал этого» (3, с.25–26).
Образ жизни сууров мало изменился с того времени. «Шагами своими мерять дорогу, питаться тем, что пошлют Боги и дадут люди; не гневаться, не злословить, не наносить вреда душе человеческой — вот наш путь» — все это сууры пронесли через время. Они довольно неожиданно для других — «вкушающих суету мира» — обрели статус неприкасаемых. За убийство суура карали строго и жестоко. Это поставило бродячих мудрецов в выгодные для обеих сторон условия: они не касались «суеты мира» — мир не трогал их. Можно сказать, что таким способом власти Ашэдгуна избавились от серьезной опасности, которую несли в себе сууры. Как утверждают некоторые аналитики, бродячие мудрецы могли бы серьезно пошатнуть мирооснову, если бы не оказались «изолированными от мира».
Сам образ жизни сууров, казалось, исключал возможность какой-либо организации и управления. Тем не менее раз в три года (по необходимости — чаще) большинство мудрецов приходили на могилу Исуура. Там они проводили несколько дней, но, как и в самом первом случае, предмет и результаты подобных собраний для непосвященных оставались тайной.
Итак, повторим: долгое время — вплоть до ан-тэга, превратившего древние Ашэдгун и Хуминдар в единую державу, — сууры оставались вдали от «суеты мира». Ан-тэг не вызвал особых волнений среди бродячих мудрецов (если вообще слово «волнение» к ним применимо). Они продолжали вести свой «отрешенный» образ жизни, но постепенно, как может отметить внимательный историк, упоминание в летописях того времени о бродячих мудрецах все чаще бывает связано с людьми — носителями феномена Пресветлых.
Первое такое упоминание находим в «Летописи Ашэдгуна новых времен» Ганеля. Имя суура (если точнее — его безы-мянность, что вообще характерно для бродячих мудрецов) связано с историей Риги Проклятого (см. РАЗДЕЛ 15). В дальнейшем ни одно описание жизненного пути человека, у которого проявлялся феномен Пресветлых, не обходилось без упоминаний о сууре.
Можем выделить несколько вариантов описания судеб фе-номеноносителей с точки зрения той роли, которую играют в этих судьбах бродячие мудрецы.
Вариант первый. Суур встречается с феноменоносителем до совершеннолетия последнего или вскоре после оного (до 25–27 лет). Как правило, феноменоноситель уходит за мудрецом и скитается вместе с ним.
/Примечание. Любопытен статус феноменоносителя при мудреце. Насколько нам известно, ф-тель никогда не становился учеником суура. Он оставался спутником./
Таким образом феноменоноситель, как правило, оказывался в изоляции от «суеты мира» и не вмешивался в оную. Разумеется, имелись и исключения (например, история Риги Проклятого).
Суур держал спутника при себе до его смерти. И при этом, как свидетельствуют письменные памятники, он старался не допустить — и, как правило, не допускал — вступления спутника в брак. Поэтому у феноменоносителей, странствовавших с суурами, очень редко оставались дети (известны буквально единичные случаи). Этот факт вместе с выводами, о которых пойдет речь ниже, дает еще одно подтверждение сторонникам теории генетической природы феномена Пресветлых (см. РАЗДЕЛ 3).
Вариант второй. Суур находит феноменоносителя, когда тот уже ведет самостоятельную жизнь. Мудрец гостит у ф-теля, разговаривает с ним. В результате последний либо оставляет «суету мира» — жизнь его в таком случае соответствует Варианту первому, либо продолжает жить по-прежнему. В этом случае суур появляется еще раз, уже ближе к преклонным годам феноменоносителя. Как правило, тот уходил с мудрецом.
