- Конец, всему конец...
Ермакову было жаль этого запутавшегося парня, который тяжело переживал и стыдился происшедшего.
А Урсу рассказывал все без утайки.
- С СухоДольским мы учились вместе в 9 и 10-м классах. Не дружили, нет, - заторопился он, предвосхищая вопрос капитана, действительно собиравшегося уточнить эту деталь. - Я в эту школу пришел уже в девятый, у Сергея компания была своя. Я-то деревенский, жил у тетки, а Сергей, что называется, фирмовый парень, и друзья у него такие же. Приторговывали они всякой иностранной ерундой - майки, сигареты. Я его интересовал мало. После школы не встречались. А вскоре после Нового года случайно в торговом зале встретились. Вижу, позолота с него пооблезла, но все еще о себе много понимает. Магнитофон пришел покупать. У нас, вы знаете, - Урсу смущенно запнулся, - бизнес в разгаре был, и я ему пообещал. Да еще захотелось показать, что и мы в люди вышли. В люди, - повторил он, вздохнув. Короче, сказал ему, чтобы пришел он в магазин через день. Суходольский явился с другом. Я им - магнитофон, они мне деньги, вот и все. Правда, о Печказове меня спросили, завмаг, мол, ваш, поди, миллионами здесь ворочает. Видели, что я деньги-то в кассу не сдал, догадались. - Урсу замолчал.
- А самого Печказова они видели?
- Да, они меня разыскали у Георгия Ивановича в кабинете. Суходольский дверь приоткрыл, я его увидел и вышел.
- Значит, вы только два раза встречались с ним?
- Нет, больше. Они еще несколько раз приходили. Просто так. Ничего не покупали.
- С другом Суходольский вас знакомил?
- Знакомил, конечно. Зовут его Миша. Фамилию не называл. Помню, Суходольский сказал, что у него золотые руки. А кто он, не знаю.
- Расскажите о Суходольском, - попросил Ермаков.
- Суходольский... Расскажу, что знаю. Но я мало о нем знаю, - сразу оговорился Урсу.
- Рассказывайте, что знаете, - подбодрил его капитан.
- Учился он так себе, средне. А компания, я уже говорил, у него своя была - фирмовая.
- Что значит фирмовая? - переспросил Анатолий Петрович.
- Фирмовые - так они сами себя называли, ну и мы тоже, - пояснил Урсу. - Одевались модно, вещи там всякие - 'зарубеж', музыка - тоже 'зарубеж'. Деляги ребята. Все какие-то у них свои разговоры, интересы свои - только и слышно: продал - купил. У нас школа-восьмилетка в поселке, я в девятый приехал в город. Я даже в столовой ни разу не был, а они уже и в ресторанах побывали... Короче, я для этой компании интереса не представлял. И все. Дальше и не знаю, что рассказывать. - Урсу вопросительно посмотрел на Ермакова.
- А родители? - спросил тот.
- Мои родители? - не понял Василий.
- Суходольского!
- А, Суходольского! Мать видел несколько раз. Ничего, нормальная женщина. Дома у них не был, не приглашали. Помню, говорил он, что отец у него - крупный начальник, все время в командировках за границей бывает. Мать тоже - то ли с торговлей, то ли с заграницей связана.
- Начальники, говоришь, большие? - изумился Ермаков. Он знал, что мать Суходольского была паспортисткой в жэке, отец работал заготовителем. А сыну, выходит, они в таком качестве никак не подходили!
- Задавался он много, а сам - так себе, пустой малый, - подытожил Урсу характеристику Суходольского.
- Ну, не скажи, - не согласился с ним капитан. - Попросту недооцениваем мы таких типов. А он, судя по всему, далеко не такой пустой. Зловредный.
Заканчивая разговор, Ермаков поинтересовался:
- Где он живет, знаете? И где друг его живет?
Урсу ответил, не раздумывая:
- Нет. Ни того, ни другого адреса я не знаю. Суходольский женился ведь, он сам говорил. А где живет - не рассказывал. Так что просто не знаю, чем вам помочь, - развел руками Урсу, - могу позвонить одноклассникам, если нужно, поспрашивать. Может, кто знает...
Понедельник. 18.30.
На обратном пути Волин заскочил домой. Высаживая его у подъезда, полковник Николаев шутливо сказал:
- Отпрашивайся, Алеша, на ночь, - и добавил уже серьезно: - Торопись, машину пришлю через полчаса.
Волин кивнул. Яснее ясного: предстоит бессонная ночь. За день Суходольский обнаружен не был - проверили квартиры родителей и жены, установленных знакомых. Искали в столовых, кинотеатрах, на вокзалах Суходольский не появлялся нигде. Предстояло продолжить работу и ночью. Суходольский уехать не мог. Судя по рассказу Лены, денег у него не было совсем, и он намеревался достать их любым путем. Ясно, что путь этот может быть и преступным.
Были приняты, казалось, все меры предосторожности. Целый день с Суходольской провела Таня Богданова, работник уголовного розыска. Тот магнитофон, что Лена, не удержавшись, стащила из квартиры Мавриди, она сдала в ломбард. Так что деньги у Лены были, но Суходольский не шел...
...Люся была дома. Чмокнув мужа в щеку, она побежала на кухню, по опыту зная, что он ненадолго, и на ходу крикнула:
- Позвони Печказовым, тебя Тамара разыскивала.
- Давно? - тревожно спросил Алексей Петрович, ставя на пол сына.
- Нет, с полчаса, может быть, или минут сорок.
- Не сказала, зачем? - Волин уже набирал печказовский телефон.
- Не сказала, - ответила Люся.
В трубке раздался голос Нелли Борисовны:
- Слушаю вас.
- Это Волин, - сказал Алексей Петрович и услышал, как облегченно вздохнула Печказова.
- Слава богу, Алексей Петрович, это вы...
- Что случилось? - перебил ее Волин.
И тут же заговорила Тамара Черепанова. Она, видимо, свято выполняла наказ капитана - при каждом звонке брала трубку второго аппарата.
- Алексей Петрович, опять звонок был. Слушайте, я записала:
'Деньги приготовьте срочно. Скоро снова позвоню и сообщу, как передать. Продавать меня не советую. Хуже будет'. Разговор станция зафиксировала - мы недавно только трубку положили.
Тамара замолчала.
- Молодец, Тамара, - похвалил ее Волин, - обдумаем все, и я позвоню.
Итак, шантажист был здесь, в городе. И от замысла своего не отказался. Волин еще раз мысленно перебрал всех, кто как-то причастен был к делу: задержаны Курко, Албин и Чернов. На свободе Суходольский и Урсу... Но с Урсу вроде бы Ермаков разобрался, ему можно верить. Значит, остается Суходольский. Но до чего же дерзок! 'Интересно, откуда звонил он на этот раз' - подумал Волин, доставая пальто. Он и забыл, что пришел домой поесть перед трудной работой. Из кухни выглянула раскрасневшаяся жена:
- На столе все уже, давай быстро!
Волин подчинился, передал пальто Алешке, погладил его по голове, подумав с огорчением, что некогда совсем побыть с сыном. Наскоро поев, выпив большую чашку крепчайшего кофе, Алексей Петрович вышел в сумерки. Машина начальника уже стояла у подъезда.
Понедельник. 20.00.
Чернов продолжал молчать. Смотрел затравленным зверем и молчал. Не отвечал ни на какие вопросы. И невозможно было до него достучаться.
Николаев еще днем вызвал участкового инспектора Карцева, разъяснил обстановку, попросил:
- Соберите о Чернове все, что можно, даже в школу сходите. На завод. Почему он завод оставил? О жене справьтесь, ребенке. Так ли уж безнадежен этот разрыв? Озлобился он, - пояснил полковник.
- Озлобился, - согласился Карцев.
