арийского героя. Прочел Гитлер и молитву, указавшую ему его роль: «Веди нас в последний и решительный бой против Запада и Востока, чтобы затопить землю потоками нечистой крови; то будет жертва, достойная арийского бога в благодарность за избавление от великой напасти». Ланц хвастался в 1928 году: «Это мы первыми более пятидесяти лет назад подняли знамя со свастикой – сегодня это символ важного и внушающего надежду движения, начало которому положили мы».
Такова была атмосфера, которой дышал Гитлер. То был не воздух Бетховена, Моцарта и Шуберта. Нет ничего удивительного, что Гитлер нашел так много восторженных последователей в Австрии. В 1925 году австрийские национал-социалисты опубликовали памфлет «Порча нашей расы евреями». Памфлет был приурочен к сионистскому конгрессу, проходившему тогда в Вене. Ведущая антисемитская газета писала: «Мужчины, берегите своих женщин от этих ужасных сынов пустыни».
В 1923 году Зигмунд Фрейд писал Ромену Роллану: «Я принадлежу к расе, которую в Средние века обвиняли во всех эпидемиях, а сегодня обвиняют в развале Австрийской империи и поражении Германии». В 1933 году Фрейд сказал: «У меня нет оснований менять суждение о человеческой натуре и меньше всего – о ее христианско-арийской разновидности». Через несколько дней после гражданской войны в Австрии Фрейд писал сыну Эрнсту: «Будущее пока неопределенно: либо австрийский фашизм, либо свастика. Наше отношение к этим двум политическим возможностям можно выразить словами Меркуцио из «Ромео и Джульетты» – чума на оба ваших дома». Сойдя на британский берег, Фрейд сказал: «Эта Англия – благословенная счастливая страна, населенная приветливыми гостеприимными людьми».
В одном из первых своих послевоенных выступлений Гитлер воздал хвалу убийцам Ратенау, один из которых был ярым сторонником будущего фюрера. Гитлер горячо защищал убийц как «мучеников», пострадавших за лучшее будущее Германии. Год спустя Гитлер – вместе с Людендорфом – предпринял попытку государственного переворота, приведшую его на скамью подсудимых и в тюрьму. Германский закон того времени гласил: «Всякий человек, пытающийся насильственным путем изменить конституцию Германского государства, наказывается пожизненным тюремным заключением». Но Гитлер отделался смехотворно коротким сроком. Герман Гессе писал по этому поводу в 1946 году: «С 1923 года Гитлер принимал гостей и все время оставался на виду, и поскольку его не расстреляли, а всячески баловали в тюрьме, постольку всякий здравомыслящий человек уже тогда понимал, что будет с Германией».
Ландсберг стал для Гитлера местом весьма необременительного тюремного заключения. В камере ему разрешили писать «Мою борьбу», которая была опубликована после выхода Гитлера на свободу и была восторженно прочитана миллионами немцев. Что же сказал немцам Гитлер? Мы будем вынуждены привести основные положения книги, потому что сегодняшние немцы открещиваются от всякой ответственности за человека, которого они добровольно избрали своим лидером.
Гитлер утверждал: то, что Людендорф виновен в катастрофе 1918 года, есть грязная ложь евреев и марксистов, стремящихся опорочить человека, сверхчеловеческим усилием воли пытавшегося не допустить краха, который он предвидел.
Потом Гитлер много рассуждает о «первородном грехе» человечества, грехе против крови и расы. Расовый вопрос является ключевым в понимании истории и культуры. Государство, которое в эпоху смешения и отравления рас отдает всю свою энергию на культивирование лучших расовых элементов, должно в конце концов стать господствующим на земле. «Более сильная раса подавляет расы более слабые, как того требует сила жизни, и в конечном итоге разбивает смехотворные оковы так называемой гуманности для того, чтобы заменить ее гуманизмом природы, уничтожающим слабого, чтобы очистить место для сильного». Полной противоположностью арийцам, однако, являются евреи, эта разлагающая плесень человечества, эти паразиты, от которых страдает все человечество, особенно теперь, в его (Гитлера) время, евреи, «вся жизнь которых зиждется на одной большой лжи». Они стали хозяевами Великобритании, в то время как Франция становится все более негроидной. Цель евреев – полное и окончательное уничтожение Германии. Короче: «сражаясь с евреями, я исполняю волю Бога».
Это была самая непристойная ложь, когда-либо звучавшая из уст немецкого антисемита. Еврейская община Германии дала немецкой нации больше, чем еврейские общины других стран дали нациям, среди которых они жили. Из среды немецких евреев вышли многие известные поэты, писатели, художники, композиторы, философы, профессора, врачи и актеры. Но, как говорит А.Дж. П. Тейлор, «в любой стране люди склонны болтать вздор, но только немцы воспринимают его всерьез. Так называемые идеи Гитлера – это всего лишь бессвязная болтовня в пивной, но Гитлер ее напечатал и принял всерьез, рассчитывая, что немцы последуют его примеру». Судьи в Нюрнберге говорили, что эти слова Гитлера прямо вели к газовым камерам, что «Моя борьба» не была написана эзоповым языком. Доктор Макс Домарус, один из честных и достойных немцев, пишет в предисловии к речам Адольфа Гитлера: «Антисемитизм, скрытый или явный, господствовал в Германии в течение столетий. Иррациональная немецкая антипатия к евреям усугубилась организацией еврейских гетто, запретом заниматься определенными ремеслами и профессиями и другими исключительными законами. Евреи подвергались дискриминации вплоть до Первой мировой войны, они не могли становиться ни гражданскими чиновниками, ни офицерами. Обе христианские конфессии считали евреев убийцами Христа, а изображая дьявола, придавали его лицу еврейские черты. Евреев обвиняли во всех политических бедах Германии, начиная со Средневековья и кончая XIX и XX веком».
Гитлер называл демократию смехотворным экстрактом грязи и огня, предтечей марксизма; демократия – орудие расы, которая, стремясь к своей тайной цели, боится солнечного света, и эта раса – грязные и лживые евреи. Истинная, немецкая демократия – это нечто совсем другое, ибо она допускает «свободное избрание вождя, фюрера. Пантеон истории предназначен не для проходимцев, а для героев».
Далее Гитлер, не прибегая к тайному языку, говорит о своих планах, о вечных привилегиях силы и власти, о борьбе высших рас с низшими и об уничтожении последних первыми. Мира, разглагольствовал Гитлер, невозможно достичь пальмовыми ветвями плачущих старух, его можно добиться только победоносным мечом господствующей расы, которая сумеет заставить мир служить высшей культуре. Надо собрать в кулак волю германской нации к жизни и нанести окончательное поражение Франции, прежде чем обратить взор в противоположном направлении для обретения нового жизненного пространства для немецкой нации. Выражения Гитлера недвусмысленны. Вздор, преступление, вещает Гитлер, говорить о предвоенных границах 1914 года. Он высмеивает писак, утверждающих, что такая война есть надругательство над священными правами человека.
Новое жизненное пространство, утверждает Гитлер, может быть добыто только «за счет России». Следовательно, Германии придется снова встать на путь «прежних рыцарских орденов, чтобы немецким мечом добыть землю для немецкого плуга и хлеба насущного для немецкой нации. Наше право на это не меньше права наших предков». Если национал-социалистское движение хочет совершить великую миссию во имя нашей нации, то оно должно отказаться от бесцельной внешней политики, столь характерной для современной Германии, и собрать всю силу, всю энергию нации, чтобы направить ее по пути, выводящему из нынешней тесноты жизненного пространства на завоевание «новых земель». Гитлер решил положить конец довоенной внешней политике Германии и начать движение, прерванное шесть столетий назад. «Мы прекращаем вечное движение Германии на Юг и Запад и обращаем взор на Восток. Если мы помышляем о новых территориях и пашнях, то мы должны в первую очередь думать о России и подчиненных ей пограничных государствах». Он и его соотечественники немцы, говорил Гитлер, были «избраны самой судьбой стать свидетелями грандиозной катастрофы, которая станет доказательством правоты расовой теории». Что стало с этим безумным пророком двадцать лет спустя, подробно описывает профессор Х.Р. Тревор-Ропер в книге «Последние дни Гитлера».
На заседании Нюрнбергского трибунала 30 июля 1946 го да мы услышали следующий отрывок из «Моей борьбы»: «С помощью умной и настойчивой пропаганды можно убедить нацию, что небеса – это ад и, наоборот, что самая ужасная жизнь лучше жизни в раю». Эта пропаганда продолжалась все двенадцать лет, что Гитлер находился у власти. Немецкий писатель Эрнст Никиш напомнил нам после войны мнение Гитлера о том, что «определяющий фактор «истинности» зависит от масштаба лжи, что масса охотно становится жертвой большой лжи, так как разум обычного человека примитивно прост».
Немецко-еврейский писатель Герман Кестен говорит сегодня, что Гитлер «выиграл голоса немцев проповедью ненависти. Он говорил, что покатятся головы, и нация возликовала. Он обещал истребить в Германии национальные меньшинства, они аплодировали ему и за это, и он истребил в Германии меньшинства». В статье под заголовком «Quo vadis Germania?» он написал, что видел четыре разные германские политические системы, и три из них рухнули в крови и огне, как Вавилон, как Ниневия, как Содом
