мира и безопасности всех народов».
Профессор Г.А. Вальц критикует и марксизм, и либерализм за их абстрактную логическую диалектику, с помощью которой можно доказать все, что угодно, для оправдания средств ведения политической борьбы. Национал-социализм покончил с этими фатальными иллюзиями. Ни одна сфера государственной жизни отныне не свободна в смысле понятий либерального государства. Только новый германский порядок может преодолеть европейский хаос. Догма независимости судебной власти от правительства заменена «новым видением закона, которое станет стандартом для всего национал-социалистического правоведения». Профессор Карл Ларенц сказал, что западная философия в течение столетий была «великой искусительницей» немецкого мышления, но теперь Германия готова создать «новую, специфически немецкую идею юриспруденции».
Профессор Фридрих Гримм очень радовался, когда Гитлер захватил Австрию, и говорил о германской миссии Гитлера. Он кричал: «Один народ, один рейх, один вождь! Исполнилась вековая мечта всех немцев!» Он называл лживой пропагандой утверждения иностранцев о том, что Тертий рейх не был ни справедливым, ни культурным государством.
Профессор Отто Кельрейтер превозносил «расовый порядок жизни» как «фундамент всех политических и культурных достижений». Он утверждал, что в государстве фюрера царит несоотносимая справедливость. Изгнание и истребление евреев несправедливо и незаконно с точки зрения либеральных и демократических идей, но вполне оправданно и согласуется с положениями расовой справедливости, для которой наивысшим законом является сохранение расы. Разве не Роланд Фрейслер – главный прокурор Верховного суда, убитый американской бомбой, – говорил: «Не дело судьи творить справедливость. Он должен черпать ее из источника норм, установленных фюрером во имя нации»? Кельрейтер в нескольких своих книгах превозносил до небес национал-социалистическое государство справедливости. В эпоху индивидуализма, утверждал он, было утрачено чувство того, что составляет суть справедливого государства, но Гитлер уничтожил форму государственности, основанной на стерильных ценностях либеральной справедливости, и оживил в немцах чувство национального единства. Национал-социалистическое государство справедливости есть наивысшая форма и воплощение нашей революции. Согласно германскому мышлению лидерство всегда было расово обусловленным. Расово сознательный немецкий судья должен быть благодарен национал-социалистическому движению за создание расовой германской юриспруденции, нормы которой он должен применять в своей практике.
Профессор Фридрих Бергер, написавший несколько восхваляющих Третий рейх книг, был близким другом Риббентропа и чрезвычайным послом. В 1940 году он писал: «Франция пожала то, что посеяла» – и высмеивал побежденную страну за то, что она оказалась неспособной понять имевшие великое всемирно- историческое значение события в Германии. После войны он получил кафедру международного права в Мюнхенском университете. Честные немцы протестовали против того, что ответственные за ужасы нацизма публицисты, художники, ученые и педагоги, которые вымостили путь к войне и оправдали массовые убийства, стали, по видимости, демократами и снова получили доступ к государственным должностям. Новому государству нужны настоящие специалисты, а молодежи – достойные образцы.
Теперь мы обратимся к человеку, которого судьи в Нюрнберге назвали главным пособником нацистских юристов, – к профессору Карлу Шмитту. Шмитт после жутких событий 30 июня 1934 года опубликовал оправдание убийств под заголовком «Фюрер защищает справедливость». Генерал Бек, ставший позже жертвой Третьего рейха, пришел в ужас от этих событий и сказал, что фюрер, совершающий такие зверские преступления, «способен на все и в области внешней политики». Шмитт высмеивал либеральное разделение законодательной, исполнительной и судебной власти и говорил, что Гитлер проявил себя твердым вождем и высшим судьей. Он – сам себе господин. Когда иностранцы находили поведение Гитлера чудовищным, Шмитт говорил, что это лишнее доказательство того, что Гитлер нашел нужные слова в нужный момент.
В 1934 году Шмитт назвал государство, движение и нацию триадой. Он заклеймил позором либеральное государство, в котором многие сферы жизни свободны от вмешательства государства, и говорил, что современная ему германская теория права подрывает принцип руководства прусского государства, в котором солдаты клялись в верности не конституции, а лично монарху. Гитлер, однако, придал истинность словам «вся власть исходит от народа», которые в либеральных государствах являются лишь пустым лозунгом. Теперь же вождь и его последователи – люди того же сорта, что и народ, а это гарантия против превращения власти фюрера в неограниченную личную тиранию. Как это верно! Но Шмитт пошел еще дальше и заявил, что «государство фюрера создано солдатами, и оно никогда не пойдет на компромисс с конституционным государством, контролируемым его гражданами».
В 1935 году он сказал, что в национал-социалистическом государстве справедливости больше, чем в конституционном государстве с его многочисленными законодательными нормами. Такие люди, как министры Фрик и Франк (оба были повешены по приговору Нюрнбергского трибунала), доказали это своей деятельностью.
В 1941 году Шмитт написал «Международное право и порядок управления большими пространствами», то есть завоеванной Гитлером Европой. Профессор утверждал, что необходимо выработать новые юридические нормы, отличные от тех, какие применяются в демократических странах, не признающих расовую идею. Исходный пункт национал-социализма – это концепция рейха, основанная на определенном мировоззрении и исключающая вмешательство иных, неевропейских держав. Деяния фюрера придают реальность, историческую истинность и обеспечивают великую будущность идеям нашего рейха.
Шмитт председательствовал на проходившем в октябре 1936 года совещании профессоров правоведения, на котором обсуждался вопрос тлетворного влияния еврейской юриспруденции. Штрейхер прислал совещанию приветственную телеграмму, а Франк, обращаясь к собравшимся профессорам, сказал, что ожидает, что они станут истинными борцами за пробуждение расового духа в научных исследованиях и создадут науку, которая будет служить народу, так как исходит из народных глубин. Ученым повезло, сказал Франк, что они живут и работают в творческую эпоху германизма, в эпоху Адольфа Гитлера.
Профессор К. Клее утверждал, что еврейские юристы оказали «тлетворное влияние на теорию и практику уголовного кодекса», так как рекомендовали гуманные наказания, утверждая, будто тюрьмы должны быть местами перевоспитания, а не голого наказания. «Но, к счастью, излишняя гуманность была отменена национал-социализмом». Профессор Карл Зигерт сетовал на то, что немцы не видят пока всей картины смертоносного влияния евреев. Профессор делал все, что было в его силах, для устранения этого губительного пробела, говоря о пропасти, разделяющей немецкую и еврейскую юриспруденцию. Профессор утверждал, что беспримерный еврейский индивидуализм обусловлен расовыми особенностями, что еврейская духовность ставит своей целью погружение в область «чистого духа». Евреи превозносят идеи гуманизма с одной целью – наложить лапу на чуждые им национальные культуры. «Но теперь мы, наконец, устранили евреев из теоретической и практической юриспруденции и уничтожили еврейское превосходство. Но перед нами стоит более величественная цель – полностью уничтожить еврейскую власть, искоренив всякое воспоминание о еврейском духе из нашей юриспруденции». Шмитт призвал сообщество нацистских юристов всегда помнить «каждое слово, сказанное Адольфом Гитлером о евреях в «Моей борьбе», ибо фюрер «революционизировал наше знание, тогда как до него оно было затуманено и, по вине евреев, лишено направляющей идеи». Остается лишь удивляться, почему Шмитта не привлекли к ответственности как нацистского преступника и не осудили. После войны он назвал себя христианским Эпиметеем, а когда ему напомнили о его преступном поведении, ответил весьма характерно: «Моим научным изысканиям нечего бояться на духовных форумах, мне нечего скрывать и не о чем жалеть. Путь к познанию духа может оказаться ошибочным, но сам дух остается духом, несмотря на все свои ошибки и заблуждения».
Писатель Теодор Пливье в «Берлине», третьей части трилогии о поражении Германии на Востоке, рисует портрет гитлеровского профессора Хассе (вероятно, это намек на вождя пангерманистов, носившего ту же фамилию). Берлин охвачен огнем, а профессор Хассе жалуется лишь на всеобщее пораженчество, тупость украинской прислуги и называет дьяволом в человеческом облике не Гитлера, а Черчилля.
Некоторые профессора вели себя еще хуже. Философ Франц Зикс в апреле 1944 года заявил, что физическое уничтожение восточноевропейских евреев лишит евреев биологического резерва. За выдающиеся заслуги Гиммлер произвел его в обергруппенфюреры СС. Представ перед судом, Зикс говорил, что убийства евреев не были постыдным злодеянием, потому что совершались по приказу фюрера. Зикс был приговорен к длительному тюремному заключению, но был очень скоро освобожден. Профессор Шапннер
