гарантировалось безусловно.
Наконец, вот вам совсем недавний пример, который еще более непосредственно пересекается с темой данной книги, – сдвиг в способе создания академических и научных журналов. С развитием цифровых технологий для многих становится очевидным, что ежемесячная печать тысяч копий журналов и рассылка их по библиотекам, возможно, не самое эффективное средство распространения знаний. Вместо этого журналы все больше переходят в электронный формат, а библиотеки и их посетители получают доступ к электронным версиям через защищенные паролями сайты. Нечто подобное этому происходило с правоведением в последние, приблизительно, тридцать лет: Lexis и Westlaw имели электронные версии отчетов о процессах, доступные подписчикам их сервисов. Хотя мнение Верховного суда копирайтом не охраняется, и каждый может свободно пойти в библиотеку и прочитать о нем, Lexis и Westlaw все равно вправе брать с пользователей деньги за право доступа к вердиктам Верховного суда посредством соответствующих своих сервисов.
Вообще, ничего дурного в таком подходе нет. На самом деле, возможность взимать плату за доступ даже к материалам из разряда общественного достояния – это хороший стимул вырабатывать новые и оригинальные средства распространения знаний. Закон с этим согласен, поэтому Lexis и Westlaw и позволено процветать. А если нет ничего плохого в продаже общественного достояния, то ничего дурного, в принципе, не будет и с продажей доступа к материалам, не имеющим статуса общедоступности. Однако что если единственный путь к получению доступа к общественной и научной информации лежит через частные сервисы? Как быть, если вообще невозможно просматривать данные иначе, как по платной подписке? Как многие уже, вероятно, заметили, это становится все актуальнее в отношении научной периодики. Когда эти журналы распространяют в бумажном виде, библиотеки могут обеспечить к ним доступ всем своим посетителям. Больные раком могут разобраться в проблемах онкологии благодаря тому, что у них есть доступ в библиотеку. Или же пациенты, пытающиеся оценить риски определенного вида лечения, могут исследовать их, прочитав все доступные статьи о подобной терапии. Такая свобода, выходит, была обеспечена функцией института библиотек (нормами) и технологией бумажных журналов (архитектурой), то есть доступ к бумажному журналу контролировать было очень трудно. Однако в связи с тем, что периодика становится электронной, издатели требуют, чтобы библиотеки не предоставляли публике доступ к журналам. Это означает, что свободы, обеспечивавшиеся печатными изданиями в публичных библиотеках, начинают утрачиваться. Таким образом, в сфере конфиденциальности, как и в сфере программного обеспечения, меняющиеся технологии и рынок сокращают свободы, до того существовавшие априорно.
Это сужение свободы побудило многих предпринять решительные действия для восстановления утраченного. Публичная научная библиотека (PLos), например, является некоммерческой корпорацией, призванной обеспечить исследовательские возможности всем, кто имеет доступ в Сеть. Авторы отправляют свои научные работы в Публичную научную библиотеку. После этого работа подлежит рассмотрению коллег. Если ее принимают, работа помещается в электронный архив и постоянный бесплатный общий доступ. PLos также продает печатную версию работы, но копирайт на изданный журнал не воспрещает кому-либо передавать работу бесплатно.
Это лишь одна из множества подобных инициатив по реставрации прежде гарантированной свободы, ныне оказавшейся под угрозой исчезновения ввиду меняющихся технологий и рынков. Вне сомнения, такая альтернатива конкурирует с традиционными издателями и сводит на «нет» их усилия по зарабатыванию денег на эксклюзивной дистрибуции контента. Но конкуренция в нашей традиции изначально считается благом, особенно если она помогает распространять знания и научные достижения.
Такая же стратегия применима к культуре в ответ на усиливающийся контроль со стороны права и технологий.
Вступайте в Творческие общины, Creative Commons. Это некоммерческая корпорация, основанная в Массачусетсе, со штаб-квартирой в Стэнфордском университете. Ее цель – создание прослойки осмысленного копирайта поверх доминирующих ныне крайностей. Достижение этой благой цели способствует преумножению культуры на основе имеющихся достижений, упрощает авторам освобождение своих работ, чтобы ими могли воспользоваться другие творцы. И все это – благодаря простым меткам, привязанным к понятным описаниям и безупречным лицензиям.
«Простым» – означает не требующим посредника или адвоката. Разработав набор свободных лицензий, которые люди могут выбрать для своего контента, Creative Commons позволяет определить тот его спектр, который можно легко и без опаски брать за основу творчества. Данные метки затем привязываются к машиночитаемым версиям лицензии, что позволяет компьютерам автоматически идентифицировать контент, легко доступный для обмена и использования. Все эти три фактора – законная лицензия, удобные описания и машиночитаемые метки – составляют суть лицензии Creative Commons. Лицензия Creative Commons несет гарантию свободы каждому, кто ей пользуется, и, самое важное, отражает представление о том, что ее лицензиаты верят в нечто большее, чем абсолютные права на все или же в абсолютное отсутствие оных. Контент помечается знаком CC, что означает не отказ от копирайта, а предоставление некоторых свобод в использовании работы. Эти свободы распространяются шире, чем предусматривают правила добросовестного использования. Их точные контуры зависят от выбора автора, который может выбрать лицензию, допускающую любое использование при условии, что сохраняется уведомление об авторстве. Можно выбрать лицензию, разрешающую только некоммерческое использование. Можно – лицензию, которая разрешает любое использование, покуда сохраняется принцип последовательной передачи свободы использования («передавать и передавать подобным образом»). Можно разрешить всякое использование, но без производных работ. Или вообще любой способ использования – в развивающихся странах. Или допустить всякое сэмплирование, лишь бы не делали точных копий. Или, наконец, любое образовательное применение. Таким образом, эти критерии выбора устанавливают спектр свобод вне предусмотренных законом о копирайте границ. Они также обеспечивают свободы, распространяющиеся за рамки традиционного добросовестного использования. И, что самое главное, они обозначают эти свободы таким образом, что последующие пользователи могут основываться на их работе и применять ее, не прибегая к услугам адвоката. В итоге, Creative Commons нацелена на создание пласта контента, управляемого прослойкой здравого авторского права и, в основе своей, доступного для всеобщего использования. Добровольный выбор отдельных лиц и авторов делает этот контент доступным. И этот контент, в свою очередь, предоставляет нам возможность реструктурировать общественное достояние.
Это всего лишь один проект в рамках Creative Commons. Разумеется, Creative Commons – не единственная организация, стремящаяся обеспечить такие свободы. Но изюминка Creative Commons, выделяющая ее в общем ряду, – в том, что мы не сводим все к разговорам об общественном достоянии или воздействию на законодателей в попытках его перестроить. Мы стремимся создать движение потребителей и производителей контента («произвотребителей контента», как называет их прокурор Мия Гарлик), которые помогают выстраивать общественное достояние и своей работой демонстрируют его важность для последующей творческой деятельности.
Наша цель – не борьба с защитниками «всех прав». Суть в том, чтобы их дополнять. Проблемы, которые создает право для нас, для нашей культуры, созданы бессмысленными и непреднамеренными последствиями законов, писавшихся столетия тому назад. Они были рассчитаны на технологии, которые были доступны взгляду Джефферсона. Эти правила вполне могли иметь смысл на фоне достижений того времени, но перед цифровыми технологиями они пасуют. Нужны новые правила, с иными свободами. И выражены они должны быть так, чтобы люди могли ими пользоваться без помощи адвокатов. Creative Commons действительно дает людям возможность начать выстраивать такие правила. Зачем авторам участвовать в устранении полного контроля? Некоторые делают это для того, чтобы расширить распространение своего контента.
