продолжая держать его за руку.
- О чем ты задумалась, Брискетта, дружок мой? - спросил Югэ.
- О тебе. Этот разрыв стоит, поверь мне, чтобы о нем подумать. Но, скажи мне ведь во всем есть оттенки - как именно ты расстался с графиней? Холодно, или совсем поссорились? Только дурно, или очень дурно?
- Так дурно, как ты только можешь себе представить, и даже ещё хуже, как ни богато твое воображение!
- Черт знает, как скверно!
- Именно это самое и я сказал сам себе, но что же тут делать?
- Надо принять меры предосторожности.
- Против женщины?
- Особенно против женщины! Когда ты уезжаешь?
- Сегодня надеюсь кончить последние сборы, а граф де Колиньи, я знаю, будет готов сегодня вечером.
- Значит, завтра уедете?
- Или послезавтра, самое позднее.
- Ну! Не уезжай же, не повидавшись со мной.
- Очень рад! Но где и как?
- Это не ваша забота, граф, а мое дело. Вас известят, когда будет нужно. Только не забудьте побывать завтра в Лувре и подождать в галерее на берегу озера, пока не получите обо мне известий.
На этом они расстались и садовая калитка без шума закрылась за Брискеттой.
- Какой, однако, у меня друг! - говорил себе Югэ, идя по темному переулку, где уже не было ожидавшей кареты. Вот у маленькой девочки великая душа, а у знатной дамы такая маленькая!
На углу улицы садовая стена была в одном месте пониже. Бросив взгляд в эту выемку, Югэ увидел красный свет, блестевший, как звезда наверху павильона, из-за деревьев. Он вздохнул.
- Этот свет напоминает мне глаза Олимпии, когда он рассердится, прошептал он, - глаза, из которых светит тоже красный, как кровь, огонь.
Он только повернул за угол, и за высокой стеной уже не видно было павильона, как вдруг, из углубления в стене выскочил человек и почти в упор выстрелил в него из пистолета. Югэ отскочил назад, но пуля попала в складки его плаща, и он почувствовал только легкий толчок в грудь. Оправившись от удивления, Югэ выхватил шпагу и бросился на разбойника, но тот пустился бежать и скрылся в лабиринте улиц.
- Как заметно, - сказал себе Монтестрюк глубокомысленно, - что у меня нет больше кареты в распоряжении!
На другой день, несмотря на все волнения прошлой ночи, он не забыл явиться в Лувр и пойти в галерею на берегу озера. Через час появился лакей в ливрее королевы и попросил его идти за ним. Когда он дошел до конца большой комнаты, у дверей которой стоял на карауле мушкетер, поднялась портьера и Брискетта увлекла его в угол и сунула ему в руку два ключа.
- Тот ключ, что потяжелее - от садовой калитки, которую ты знаешь, сказала она очень быстро, - а другой, вот этот - от дверей павильона. Я хотела передать их тебе из рук в руки. Тебя будут ожидать в полночь.
- Графиня? Но сейчас один дворянин из свиты королевы сказал мне, что она больна и не выходит из комнаты?
- Графиня всегда бывает больна днем, когда должна выехать вечером.
- А! Так это, может быть, чтобы помириться?
- Может быть.
- Тем лучше. Я не люблю быть в ссоре с женщиной.
- Ты не опоздаешь?
- Я то? будь уверена, что нет, несмотря на маленькое приключение, над которым можно бы и призадуматься. Но я не злопамятен.
- Какое приключение?
- Безделица, которая, однако, могла мне сделать дырку в коже. Но я хочу думать, что графиня де Суассон тут ни при чем.
- Приключение, безделица... ничего не поймешь, говори яснее.
Югэ рассказал, что с ним было вчера, когда он вышел из павильона: Брискетта подумала с минуту, потом улыбнулась и сказала:
- Я не пошлю тебя в такое место, где тебе может грозить какая-нибудь опасность. Делай, что я говорю, с тобой не случится никакой беды.
Когда Брискетта появилась перед графиней де Суассон, она ходила взад и вперед по комнате, ка волчица, с бледными губами, с мрачным взором.
- О! - сказала она себе. - Гроза бушует, тем лучше я узнаю, что она думает.
- А! Это ты? - произнесла графиня не останавливаясь.
- Да, это я, - отвечала Брискетта покорным голосом.
- Ты не забыла, что я тебе говорила поутру?
- О чем это, графиня?
- О графе де Монтестрюке.
Графиня мне сказала, кажется, что он дерзкий.
- Наглый, Брискетта!
- Это разница, графиня, - разница, которая обозначает ясно ваше мнение об этом графе.
- Теперь а скажу еще, что его наглость переходит всякие границы. Мне сейчас сказали, что он был в Лувре.
- И я об этом слышала.
- Ты, может быть, его и видела, Брискетта, видела собственными глазами? А? Ты можешь признаться: с его стороны я всего ожидаю.
- Я в самом деле видела его, но только издали.
- Что я тебе говорила? Он в Лувре! Я думала, однако, что он не осмелится здесь больше показаться.
- Почему же?
- Потому что, - отвечала графиня в раздумьи, потому что простое чувство приличия после того, как он выказал мне так мало почтения, должно бы, кажется, подсказать ему, что ему не следует здесь показываться. Неужели его присутствие в том месте, где я живу, не рассердило тебя, Брискетта?
Рассердило - неверно передает мои чувства. Я просто не нахожу подходящего выражения.
- Я никогда его больше не увижу, будь уверена.
- Наказанье будет только соразмерно обиде!
- Но я никогда не забуду последнего вечера, проведенного с ним, Брискетта.
- В этом я уверена, графиня.
- Всюду он встретит меня на своем пути.
- И меня тоже: я хочу подражать графине во всем и тоже никогда не забуду графа де Монтестрюка.
- Ты добрая девочка, Брискетта.
- Это правда, графиня: я это доказала и ещё не раз докажу.
- Я тоже была доброй, и вот чем кончилось! Ты была права: мне надо было оставить этого дворянчика и Арманьяка умирать у моих ног. Но если он видел, что я могу сделать, когда люблю, то теперь увидит, что я такое, когда ненавижу! Враг будет так же беспощаден, как был великодушен друг.
- О! Этого именно я и боялась! - подумала Брискетта.
Между тем она готовила разные принадлежности темного костюма, раскладывая их по креслам. Графиня подошла к зеркалу, взяла румян из баночки и стала ими натираться
- Я говорила тебе, кажется, что еду сегодня вечером к сестре, куда и король, должно быть, тоже приедет. Не жди меня: ты мне понадобишься только завтра утром.
- Графиня может убедиться, что я уже приготовила платье.
