Снова пауза. Данн не выдержал наконец и потребовал:
— Давай выкладывай, в чем дело.
Гриот некоторое время помолчал, а потом тихо произнес:
— Не вини меня в том, что я сейчас скажу тебе. Мне и так было тяжело носить в себе эту новость столько лет…
— Выкладывай.
— Маара умерла. Она умерла в родах. — Гриот не смел взглянуть Данну в лицо.
Данн оказал спокойно:
— Ну конечно. Я так и знал. Теперь все понятно. Да.
Гриот рискнул бросить на него удивленный взгляд.
— Я с самого начала это знал, иного быть не может, — пояснил Данн. — А иначе почему… — И он умолк.
— Мы получили новость, как только ты ушел.
Данн сидел не двигаясь. Собака подошла к нему, положила голову ему на колено и заскулила.
Данн механически поднялся со стула, медленно, как будто не понимая, что делает. Он вытянул перед собой руки, ладонями вверх.
— Конечно же, — произнес он все тем же рассудочным тоном. — Да, так и есть. — И затем Гриоту: — Так ты говоришь, Маара умерла?
— Да, она умерла, но ребенок жив. Тебя долго не было. Ребенок…
— Это он убил Маару, — сказал Данн.
Он снова начал двигаться, но бесцельно: делал шаг, останавливался, рассматривал собственные руки. Делал еще пару шагов, разворачивался, будто готов был броситься в атаку, вставал как вкопанный с горящим взглядом, обращенным в никуда.
Рафф ходил вслед за ним, глядя ему в лицо. Гриот наблюдал за обоими. Сделав еще один дерганый шаг или два, Данн остановился.
— Маара, — произнес он. — Маара, — говорил он громко и с надрывом, словно спорил с кем-то невидимым, а потом с угрозой вопросил: — Маара мертва? Нет, нет, нет. — Теперь он кричал, яростно протестуя, и как безумный пинал ногами стены и пол, едва не попав в Раффа, который после этого забился под стол.
Затем так же неожиданно и резко Данн сел за стол и вперил горящий взгляд в Гриота.
— Ты знал Маару? — спросил он.
— Да, я был на ферме.
— Должно быть, та, другая — Кайра… Она тоже родила и ее ребенок жив?
— Да.
— Кто бы сомневался, — мрачно буркнул Данн.
И Гриот, отлично понимая, почему Данн сказал так, и разделяя его чувства, опять согласно кивнул.
— Что же я теперь буду делать? — спросил Данн у Гриота.
Гриот, болея душой за Данна, выговорил:
— Не знаю, господин. Данн, я правда не знаю…
Данн опять подскочил, дергаясь и бессмысленно передвигаясь по залу. Он что-то несвязно бормотал, Гриот мог разобрать имена людей, мест, стран, но суть его то гневной, то жалобной речи уловить было невозможно.
В какой-то момент Данн спросил о старухе, которая жила в Центре, и Гриот ответил, что она умерла.
— Она хотела, чтобы мы с Маарой стали племенными жеребцом и кобылой для продолжения рода.
— Да, я знаю.
Многие приключения Данна и Маары, в том числе и эта история, стали широко известны среди обитателей Центра, правда, иногда они обрастали фантастическими деталями. Хранители Центра ждали прибытия настоящих принца и принцессы, надеясь, что те начнут новую династию правителей, однако Маара и Данн отказались. Так звучала местная легенда, и до этого момента она не расходилась с действительностью. Но потом народное воображение создало битву, в которой старые хранители были убиты из-за того, что они не желали делиться секретным знанием, сокрытым в Центре, а Данн и Маара сбежали, чтобы основать собственную династию и вернуться в Центр, чтобы захватить власть над… всем Ифриком, над всей Тундрой, над всеми странами, о которых известно было рассказчику. И в этих версиях Данн превращался в великого завоевателя, который одерживал победу за победой на всем протяжении от Центра и до окраин известного рассказчику мира.
Данн то говорил, то что-то невнятно бормотал. Гриот слушал, а Рафф смотрел из-под стола. Данн бредил, это было ясно, и наконец Гриот встал и сказал:
— Данн… господин… генерал, тебе нужно поспать. Ты устал. Ты болен.
— Что я буду делать, Гриот? — Данн схватил его за плечи и вперил лихорадочный взгляд в лицо Гриота. — Я не знаю, что я буду делать.
— Мы потом поговорим об этом, господин. А сейчас пойдем со мной. Пойдем.
Все те годы, что Данна не было, две комнаты ждали его возвращения. В одной из них, как было известно Гриоту, жил Данн, а во второй, ближайшей от зала, — Маара, и вот этого Гриот не знал. Когда Данн переступил порог этой комнаты и взглянул на кровать, где спала его сестра, он расплакался.
Гриот провел его через эту комнату в следующую. Там была вторая дверь, выходившая во двор, где солдаты занимались строевой подготовкой. Гриот плотно закрыл ее. Он подвел Данна к кровати и, поскольку тот лишь безучастно смотрел на постель, помог ему лечь. Рафф устроился на полу, у кровати, но все же на безопасном расстоянии.
Гриот вышел ненадолго и вернулся с каким-то черным липким комком, который протянул Данну.
— Это мак, — сказал он. — Он поможет тебе заснуть.
И тут Данн как пружина вскочил с кровати, обхватил Гриота и стал трясти его. С ужасным хохотом он воскликнул:
— Да ты хочешь убить меня!
Гриот редко курил мак, ибо тот ему не очень нравился. Он и понятия не имел, что так взбудоражило Данна. А Данн при виде озадаченного лица Гриота отпустил его.
— Однажды мак чуть не убил меня, — сказал он и на этот раз самостоятельно растянулся на постели.
— А солдаты любят мак. Они его жгут. Нюхают дым.
— Тогда запрети его.
— В лагере мака не так уж много.
— Я сказал — запрети мак. Это приказ, Гриот. — Данн выглядел в эти минуты вполне здравым человеком.
Гриот накрыл его ноги одеялом и, сказав:
— Позови меня, если понадоблюсь, — вышел.
Он сидел на кровати в соседней комнате и прислушивался к дикому вою. Это что, Рафф? Нет, это рыдал Данн, а Рафф лишь подвывал ему. Гриот сжал голову ладонями и слушал. Наконец все смолкло. Он подкрался к двери. Данн спал, обхватив снежного пса за шею. Рафф бдительно охранял хозяина.
Так началась болезнь Данна, которая не отпускала его еще много дней. Время шло. Гриот ухаживал за Данном, не зная, правильно ли все делает. Хорошо, что Данн не стал пускать дело на самотек. Во- первых, он строго-настрого запретил Гриоту, если он станет просить, давать ему мак. «Это приказ», — безапелляционно заявил Данн. Он потребовал также, чтобы его снабжали кувшинами с пивом, которое варили солдаты. Если пить этот напиток в большом количестве, можно опьянеть. Днями и ночами напролет Данн находился в своей комнате — иногда ходил, но по большей части лежал на кровати, — и говорил сам с собой или со снежным псом о Мааре. Он намеренно поддерживал себя в опьяненном состоянии. Когда хозяин ходил по комнате, Рафф сопровождал его, шаг за шагом, и по ночам лежал рядом с Данном, лизал его руки и лицо. Данн велел Гриоту иногда забирать Раффа из комнаты, чтобы погулять с ним и покормить.
