влияли на обстоятельства и сами подвергались их влиянию, можно считать обещанием.
— Ты говоришь об этом так, точно это закон!
— Его придумал не Канопус. Тебе наверняка приходилось видеть, что, если кто-то, не считаясь с другими, выходит из игры, связи рвутся, процесс развития останавливается, и в конечном счете от этого страдает инициатор подобных действий.
— Когда ты говоришь об этом, мне кажется, что я действительно наблюдала подобное. Общаясь с тобой, я возражаю и возмущаюсь, но позднее начинаю понимать, что ты был прав. И все же не я определяю стратегию Колониальной Службы. Скажи, кто устанавливает законы, которым подчиняетесь вы?
Клорати рассмеялся.
— Законы не нужно устанавливать — они заложены в самой природе Вселенной.
— Ты сказал, что мы должны научиться наблюдать за тем, как действуют эти законы.
— Да, сирианка, да.
— По-моему, ты неисправим! — Услышав это замечание, Клорати усмехнулся. — Сколько времени ты провел со мной? Сколько сил на меня потратил? Предположим, что в конце концов я начала кое-что понимать. Но я всего лишь крохотная песчинка в огромной Сирианской империи. Ты знаешь, что меня уже считают чудачкой, эксцентричной особой, которая требует снисходительного отношения? Мне угрожают самыми разными способами промывания мозгов — разумеется, ты знаешь и об этом. Видимо, для тебя мало что значит судьба одного… — Я хотела сказать «одного человека», но осеклась, поскольку собственный тон показался мне невыносимо фальшивым. — Ладно, пусть тебе удалось изменить меня, пусть я стала немного похожей на тебя, но чего ты можешь ожидать от Сирианской империи? — Говоря это, я подумала: «А ведь именно я положила начало спорам о плохом обращении с подопытными животными…» И эта мысль так ошеломила меня, что на какое-то время я смешалась и очнулась не сразу…
— Зачем тебе моя помощь? Ведь Канопус всемогущ.
— В настоящий момент наши силы на Шикасте слишком распылены.
— Из-за того что теперь служба на Роанде стала добровольной и добровольцев не хватает?
— Добровольцы есть, но текучесть очень велика. Нам нелегко поддерживать связь с Шикастой. Очень нелегко. И с каждым тысячелетием становится все труднее.
— Ты хочешь, чтобы я вернулась домой и постаралась убедить Сириус снова взять на себя ответственность за Южные Континенты?
— Да, нам бы хотелось этого.
— Хотя мы управляли этими территориями куда менее успешно, чем вы? Несмотря на то что Сириус не смог справиться с происходящим так, как справлялись вы?
Клорати сказал смиренно и мягко — видеть его таким мне доводилось нечасто:
— Если вы согласитесь сотрудничать с нами и мы сможем рассчитывать на вашу поддержку, возможно, ситуация и улучшится. Или, по крайней мере, не станет ухудшаться дальше.
— Но зачем вам это нужно? Какие цели вы преследуете?
— Иногда нужно просто верить другим на слово!
— А вы верите другим на слово?
— А как же иначе? Сирианка, Галактика велика и бесконечно разнообразна. Она постоянно меняется. Мы не можем видеть и понимать все, что происходит в каждом уголке нашего дома.
— Но Канопус — не маленький уголок. Я не понимаю, о чем ты… Почему именно тогда, когда я изо всех сил пытаюсь понять тебя, канопианец, почему, несмотря на мое отношение к тебе, ты… — Я запнулась и не сумела закончить фразу. — Ты никогда не говорил мне зачем! Неужели ты сам не знаешь, почему нужно уделять столько внимания этим…
— Этим кровожадным полуобезьянам?
— Если не сказать хуже! — Мои губы невольно скривились от отвращения…
Я видела, что он опешил.
— Что ж, прекрасно! Но скажи честно, канопианец, неужели со стороны, если рассуждать объективно, с твоей точки зрения, обитатели Сириуса, по крайней мере некоторые из нас, кажутся тебе такими же отвратительными, как мне жители Роанды? — И поскольку Клорати не ответил, я выкрикнула: — Этого не может быть! Ты забыл, сколько сил вложено в нашу империю. Как мы добивались своего и как, потерпев неудачу, начинали все заново! Ты не замечаешь успехов нашей Колониальной Службы, ты не видишь, как ее сотрудники жертвуют собой, выполняя свой долг! Если мы совершали ошибки — а разумеется, мы их совершали, — мы всегда старались исправить их. Ты не воздаешь нам должное за долгие периоды мира и процветания на территориях, которые находились под нашим управлением, пусть не всегда и не везде! Да, я понимаю, создается впечатление, что в самой природе вещей заложено нечто такое, что неизбежно приводит к поражению, и, что бы мы ни создали — хорошее или плохое, — оно оказывается недолговечным… Но разве это вина тех, кто изо всех сил стремится?..
— Стремится к
— Мы очень даже не плохие, — сказала я упрямо. — Мы не такие, как…
— Не такие, как кто?
— Как те, кто живет на Роанде. Или на Шаммат.
— Разве я сказал, что вы такие?
— Нет, но когда я сижу здесь и говорю с тобой, мне начинает казаться, что величие Сириуса — не более чем мираж. Что это лишь тень величия. И что мы ушли недалеко от того, что мы видели, когда… Нет, я не хочу сравнивать нас с Шаммат. Мне не вынести этого… Мне невыносимо думать о том… кто мы такие, — с трудом закончила я.
— Но вы станете другими.
— Это сказал ты, канопианец.
— А теперь я хочу тебе кое-что показать. — Клорати жестом указал мне на скамью рядом с ним.
Это смутило меня, и я подчинилась не сразу. Физический контакт жителей разных планет всегда опасен. Очень часто я видела, как он приводит к нежелательным последствиям и даже к смерти. Одно из первых правил, которому обучают работников Колониальной Службы: «Не приближайся к жителям другой планеты, если не знаешь, какое воздействие вы можете оказать друг на друга». Раньше я никогда не приближалась к Клорати ближе, чем на расстояние вытянутой руки, — просто остерегалась делать это.
Кочевники
Сев рядом с ним, я ощутила некоторое напряжение физиологического свойства. Но Клорати крепко взял меня за руку, кивнул на стену перед нами и сказал:
— Смотри внимательно.
На стене появилось изображение, четкое и ясное, потом оно пришло в движение, и передо мной стали стремительно разворачиваться события, которые так захватили меня, что я чувствовала себя скорее их участником, нежели сторонним наблюдателем.
Я смотрела на Роанду сверху, двигаясь к востоку Основного Материка и немного забирая на север. Недалеко от этого места я встретила Назара во время визита в Коши, а где-то здесь попала в ураган во время «Событий». Этот район на тысячи лет превратился в пустыню, потом при очередном изменении климата опять стал плодородной зоной, затем вновь пустыней, в недрах которой были погребены старые города, а теперь его покрывали зеленые луга. Подо мной расстилалось море зелени, потом показались горы, поросшие редким лесом. Здесь текли полноводные реки, но это был засушливый и суровый край, где кочевало небольшое племя с табуном лошадей.
Вокруг Великих Внутренних морей, на юге и на востоке Основного Материка и у подножия Больших гор было множество бесконечно разнообразных культур и племен, стоявших на всех мыслимых ступенях развития.
Я видела, как небольшие группы кочевников росли и распространялись по всей территории огромных равнин, затем климат стал меняться, сочная трава высохла и сменилась пылью и засухой, и кочевники из
