сквозь них. А когда вышла, раздвинув последние лапы, чуть ли не до самой земли придавленные огромными массами снега, ей открылась полянка небывалой красоты. Она вся была залита солнцем, окружена низкими молодыми сосенками, а справа, за ними…
И тут Марго вспомнила! Она даже пошатнулась и чуть не полезла обратно в чащу веток, словно желая спрятаться от этого открытия. Она три раза видела эту поляну! Три раза, в трех частях своего сна, который ей все не давали досмотреть целиком.
Снег, солнце, маленькие зеленые деревца и стена низкого бревенчатого сарайчика, стоящего справа. Из трубы идет ароматный смолистый дым. Вокруг разбросаны короткие поленья. А около этой стены, спиной к ней… Она тихо замерла, прижав руку к губам…
Рич не видел ее, он сооружал что-то на снегу из мелких бревен. Несколько секунд она стояла, глядя на него, пока не почувствовала, что больше не выдержит.
– Рич, – прошептала она одними губами, не отрывая ладони от лица, и улыбнулась.
Он обернулся так резко, как будто она крикнула на весь лес. Обернулся и замер.
Марго сделала несколько шагов, потом, вспомнив почему-то сон и увидев, как Рич, раскинув руки, тоже пошел к ней, всхлипнула и бросилась в объятия, которые означали спасение.
В тот короткий миг, пока ноги несли ее несколько метров к полному и окончательному счастью, она, словно умирающий, успела просмотреть свою жизнь в мельчайших подробностях. В тот короткий миг, когда Рич подхватил ее на руки и начал кружить, она успела понять, что никогда еще не чувствовала себя в таком покое и безопасности, как сейчас.
– Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю! – повторял он, продолжая кружить ее и целовать ее мокрые щеки.
И перемешав дыхание, перемешав слова, не разбирая, что говорят свои губы, а что вторят им уста любимого человека, они снова вращались в волшебном, сумасшедшем танце. Марго только успела вспомнить, что уже видела и переживала нечто подобное в том счастливом сне.
Наконец она положила голову ему на плечо: как хорошо, что есть у нее такое плечо! Как легко и ясно можно вот сейчас почувствовать СЧАСТЬЕ. Его не спутаешь ни с чем, и его, как и любви, не бывает больше или меньше. Оно, как и любовь, просто ЕСТЬ. И сейчас они с Ричем не желают ничего больше знать, кроме этого всепоглощающего, проникновенного, вечного, как мир, и чистого, как солнечный свет, чувства: они снова вместе. Три дня для разлуки – это слишком много. Ведь они знакомы всего – восемь…
– Я хочу слышать, как бьется твое сердце… – Он прижал ее к себе.
– Я люблю тебя, Рич. Мне как будто не хватало воздуха эти дни… А когда ты рядом…
– Ты – мое дыхание. Я чувствую тебя. – Рич гладил ее, словно все еще не веря, что она снова в его руках. – Мне не надо слышать и говорить, я и так знаю, о чем ты думаешь. Мы… как близнецы: если нас разделить, то мы погибнем!
– Прости, прости, прости, прости! – шептала она, судорожно сжимая его щеки и покрывая лицо поцелуями. – Это из-за меня. Я не понимала тогда, что говорю, что делаю…
– Марго, Марго, о чем ты? Ты приехала, значит, ты со мной. А остальное – в прошлом. Остального – не было.
– Прости, Рич, я всегда буду верить тебе. Я никуда от тебя не убегу.
Он улыбался:
– Я ждал. Знал, что ты приедешь сюда.
– А я знала, что ты ждешь. Поэтому не стала заезжать в мотель. Почему-то была уверена, что ты – дома. Рич…
– Что, хорошая моя?
– А это правда твой дом? А не Джонни?
– Мой. Тебе нравится?
Марго вздохнула.
– Я о таком мечтала с детства. Надо же…
– Надо же: и в этом наши вкусы сошлись!
С ветки на них посыпался снег.
– Как тогда.
– Как тогда… Рич.
– Что? – Он поцеловал ее волосы.
– А что ты делал все это время? Пока был без меня. С кем ты общался? Знаешь, я все время об этом думала… Представляла тебя…
– За это время я с кем только ни общался, даже успел сгонять в Эдмонтон.
– А откуда ты взял мой телефон?
– Сначала я думал узнать через отца, но потом пошел наиболее простым путем.
– Неужели – Мик?
– Ну да. Он сам приехал. Я решил не упускать возможности.
Марго снова взяла его лицо в ладони:
– Вы подрались?!!
Рич пощупал скулу и непринужденно ответил:
– Нет, что ты! Мик такой добрый! Я просто влюбился в него, как и ты.
Они оба рассмеялись.
– А когда ты звонил, меня мама не смогла найти. В доме вечно толчется столько народу…
– У вас большая семья?.. – Рич вздохнул. – Марго. Я хочу, чтобы наша семья тоже стала большой- пребольшой, и мы никогда не расставались!
Она вспомнила свою маму и сестру. Все это Ричу только предстоит узнать. Как тяжело даются эти разрывы! И больше всего бывает жаль упущенного времени. И никто не виноват…
– Да, но теперь-то мы ничего не можем поделать…
– Как это – ничего? Ах да! Я забыл самое главное! – Рич полез в карман. – Ведь для каждой девушки важен именно этот момент, хотя у меня лично не было сомнений, с самого…
– Подожди, подожди. Ты сейчас о чем? О какой семье говорил?
– Я сейчас о нашей с тобой семье говорил. Ведь у нас будет много детей?
– А…
– Посмотри, какой большой дом. Его нужно заполнять толпой веселых ребятишек!
– А…
– Марго! – Он обнял ее, глядя в глаза. – Я ни на секунду не сомневался, что все так и выйдет, с тех пор как увидел тебя 23 декабря.
– Рич, прошло всего восемь дней.
– Ну и что. Ты любишь меня?
– Да. Очень! Я…
– И я тебя люблю. Разве у нас могут быть какие-то варианты?
– Рич! – Она блаженно закрыла глаза, снова прижимаясь к его плечу – самому надежному пристанищу в мире.
– А, да, опять чуть не забыл! У меня для тебя сюрприз. Закрой глаза… Впрочем, не надо. Ты и так все понимаешь.
– Понимаю, – улыбалась она. Ей и вправду было все ясно и не нужны никакие условности. – И за этим ты «сгонял в Эдмонтон»?
– Да! – Рич держал в руке раскрытую коробочку с обручальным кольцом. – Ты выйдешь за меня, Марго?
– Разве у нас могут быть какие-то варианты?
– Мне кажется, это – судьба.
– И знаешь… по-моему, так было задумано с самого нашего рождения.
Он кивнул:
– Все эти годы мы просто искали друг друга.
– Значит, нам с Миком обязательно нужно было застрять в сугробе неподалеку от вас… А потом поссориться.
