устроить вам встречу с ним без предварительной договоренности.
Кальвин махал мне рукой, пытаясь привлечь внимание.
— Мне незачем напоминать тебе, — сказал он. — Но твое время все-таки ограничено. Я ничего не сказал о твоей болтовне с с этим задрипанным уличным торговцем, но неужели ты собираешься ухлопать часть дня на разговоры с каким-то финансистом, который якшается с таксистами?
— Как ты познакомился с этим парнем? — поинтересовался я, не обращая внимания на слова джина… хотя в какой-то степени был с ним согласен.
— Мы познакомились на аукционе произведений искусства.
Я старался не дать недоверию проявиться в моем голосе, но оно каким-то образом проскользнуло. В ответ Эдвик развернулся на сиденьи, посмотрев мне прямо в лицо.
— Да. На аукционе. А в чем дело? Думаете, я не способен ценить искусство?
Ящеры, приводившие в движение повозку, оказавшись предоставленными самим себе, принялись сворачивать к тротуару.
— Нет. Я хочу сказать, что мне раньше не приходилось встречать коллекционера произведений искусства. И сам мало что понимаю в искусстве, и поэтому удивился, вот и все. Не обижайтесь, — поспешно произнес я, пытаясь не напрягаться, когда такси побрело обратно на нашу полосу.
— Вы спросили. Именно там мы и повстречались.
Таксист снова обратил внимание на дорогу, небрежно выводя нас на курс.
— Вы оба торговали одну картину?
— Он предложил поддержать половину называемой мной цены, так чтоб я мог продолжать борьбу… только шла она не из-за картины. А скорее о том, что вы назвали бы литературой.
Теперь я пришел в замешательство.
— Литературой? Но я думал, ты говорил, что шел аукцион живописи.
— Да, но автор предлагал изобразить кого-нибудь в своей следующей книге. Я знал того автора… напечатал интервью с ним в одном из издаваемых мной журналов… и поэтому думал, что будет неплохо посмотреть, а как он отобразит меня. Так или иначе, в конечном итоге остались в торговле только мы двое, и цены росли весьма круто. Я думал, мне придется отвалить.
— Вот тут-то финансист и предложил поддержать вашу цену?
— В действительности, он сперва сделал предложение другому парню. К счастью для меня, другой торговавший хотел вывести свою жену, и поэтому не согласился на сделку. Вот тогда-то Мотылек и обратился ко мне.
— Минуточку. Мотылек?
— Он назвал себя так. Даже на деловых карточках. Так или иначе, если б он не включился в торги, пришлось бы провести пару часов, болтая с привлекательной, сексапильной женой какого-то парня, вместо того, чтобы…
С этого момента я слушал дальнейшую трепотню Эдвика в пол уха. Финансист по имени Мотылек, поддерживающий на аукционах цены, предлагаемые таксистами. Мне не нужно было смотреть на Кальвина, чтобы определить, что джин закатывает глаза в страдающем «Я же тебе говорил». И все-таки, чем больше я думал об этом, тем больше росли мои надежды. Этот Мотылек мог оказаться достаточно эксцентричным, чтобы что-то знать об Аазе. Я счел, что тут стоит попробовать.
Как ни странно это может показаться, я столь же нервничал из-за встречи с Мотыльком, как и Эдвик, по его словам, из-за дел с магами. С магами я имел дело не один год и знал, чего ожидать… или, если мой опыт мог служить точным примером, чего не ожидать. С другой стороны, финансисты были совсем иным коленкором. Я понятия не имел ни во что лезу, ни как себя вести. Я попытался успокоиться, напомнив себе, что этот финансист имел в прошлом дело с Эдвиком и поэтому не мог быть слишком щепетильным. И все же обнаружил, что нервно поправляю свои чары личины, пока таксист звонил из прихожей Мотыльку. Я все еще разъезжал в виде пентеха, но применил чары личины, чтобы улучшить свой гардероб так, чтоб выглядеть своим человеком в денежных кругах.
Мне не требовалось беспокоиться.
Мотылек не воплотил никаких моих заранее составленных представлений или страхов о том, каков должен быть финансист. Прежде всего, вместо внушительного кабинета со стенами сплошь в полках, уставленных книгами в кожанных переплетах, и увешанных непонятными таблицами и графиками, в котором надлежало обитать солидному человеку, он занимался работой у себя на квартире, которая была поменьше моего кабинета, хотя и мебелированной с большим вкусом. Во-вторых, одет он был небрежно: в брюках спортивного кроя и свитер пастельного цвета, что заставило меня почувствовать себя неловко разодетым в костюм, вызванный чарами личины. К счастью, его обращение к нам оказалось теплым и дружественным, что позволило всем чувствовать себя непринужденно.
— Рад с вами познакомиться… Скив, не так ли? — протянул руку он.
— Да. Я… я извиняюсь, что нарушаю ваш распорядок…
— Чепуха. Рад помочь. Потому-то я и работаю на самого себя… чтобы самому быть хозяином своего времени. Пожалуйста. Присаживайтесь и чувствуйте себя как дома.
Однако, когда мы уселись, я понял, что не знаю, с чего начать разговор. Но, так как Мотылек смотрел на меня с внимательным ожиданием, я чувствовал, что обязан что-нибудь сказать.
— Мгм… Эдвик говорит, что вы повстречались на аукционе произведений искусства?
— Совершенно верно… хотя, признаться, для меня это было скорее прихотью, нежели чем-то еще. Эдвик куда более крупный коллекционер и знаток, чем я.
Таксист при этой похвале заметно приосанился.
— Я заскочил просто из любопытства. Прослышал, что то аукцион пользуется репутацией весьма забавного, вынул из банка пару тысяч и забрел посмотреть. Аукционисты меня повеселили, и торг шел оживленно, но большая часть предлагавшихся произведений искусства не шла к моему декору. Поэтому когда выставили тот предмет…
Я попытался сохранить заинтересованное выражение лица, но мысли крутились не вокруг его рассказа. Вместо этого я все размышлял о той непринужденности, с какой он произнес «… поэтому я вынул пару тысяч… ». Этот изверг был совсем не таким, как Ааз. Мой старый партнер охотней расстался бы, не моргнув глазом, с парой пинт собственной крови, чем с золотом.
—… Но в дальнейшем все обернулось к лучшему.
Мотылек заканчивал свой рассказ, и я, как подобает, рассмеялся вместе с ним.
— Расскажи ему о своем друге, Скив.
— Совершенно верно. Я все мелю и мелю, а мы даже не начинаем заниматься вашей проблемой, — кивнул финансист, перемещаясь в кресле вперед. — Эдвик говорил, что вы пытаетесь разыскать кого-то, возможно, известного своей деятельностью в наших финансовых кругах.
— Я не уверен, что вы сможете помочь, — начал я, довольный, что обратились к моей теме. — Он уже не один год живет в другом измерении. Его зовут Ааз.
Мотылек задумчиво поджал губы.
— Имя это ничего не говорит. Конечно, в нынешние времена конгломератных корпораций и акционерных компаний, имена мало чего значат. Вы не могли бы мне что-нибудь сказать о его стиле?
— О его стиле?
— Как бы вы описали его подход к деньгам? Он кто, азартный игрок? Любитель?
При этих словах я невольно рассмеялся.
— Ну, в первую очередь приходят на ум такие слова, как «скаредный» и «прижимистый».
— Бывает «скаредный», а бывает и «осторожный». — улыбнулся Мотылек. — Наверно, вам лучше рассказать мне о нем, предоставить данные, которые я мог бы проанализировать.
И я рассказал ему. Когда я начал, слова так и хлынули из меня.
Я рассказал ему о встрече с Аазом, когда он застрял в моем родном измерении Пент после неудачной шутки, лишившей его магических способностей, и о том, ка он взял меня к себе в ученики после того, как мы сорвали план Иштвана захватить власть над измерениями. Я рассказал ему о том, как Ааз убедил меня добыть себе пост придворного мага королевства Поссилтум. И о том, как это привело к нашему столкновению с армией Большого Джули, также как познакомило меня с прелестями бюррократической междуусобицы. Он сочувственно посмеялся, когда я рассказал ему, как мы с Танандой попытались похитить
