полагалась на свои чувства, стараясь разгадать намерения людей. Психотерапевт в больнице назвал это паранойей. Сейчас Клэр ощутила, что Шеннона непроницаемой завесой окружает печаль — огромная печаль. В предчувствии какой-то опасности?
Почему? Эта опасность грозит мне? Но мысли о ней навевает его вид, это несомненно. В его чертах нет следа доброты, эмоций. Страх соседствовал в ней рядом с удивлением. Она никак не могла забыть его печальную кривоватую улыбку, на секунду выдавшую его ранимость.
III
Шеннон наблюдал, как Клэр медленно идет к калитке. Одно это зрелище подняло в нем бурю желаний. Она двигалась с грацией танцовщицы, чуть покачивая бедрами и осторожно переступая через узкие грядки. Он решил не идти за ней следом, а дать ей время привыкнуть к его присутствию. В этот момент малиновка, сидевшая неподалеку от него на заборе, перелетела на верхушку старой корявой яблони, росшей сразу за огородом. Тут же послышался отчаянный писк: только оперившийся птенец неуверенно устроился на ветке у гнезда, требовательно трепеща крылышками. Малиновка порхала рядом с пищей в клюве.
Шеннон ощутил присутствие Клэр и медленно повернул голову. Она стояла всего в паре метров, пристально глядя на него. В ее прекрасных серых глазах лежала тень. Шеннону она была знакома — такая же тень лежала в глазах Дженни.
— Этот птенец упадет с ветки, если не будет осторожен.
Да. Вчера он упал, и мне пришлось его поднимать и возвращать в гнездо. Не в силах выговорить ни слова, Клэр кивнула, вытирая руки о брючины. Она опять пожалела, что с нею нет бумаги и ручки. Внутренний голос подсказывал ей, что этому незнакомцу можно доверять. Стоя неподвижно, он наблюдал, как птенец неловко цепляется за ветку.
Вдруг птичка вскрикнула. Клэр открыла рот, пытаясь закричать, но у нее получился только сдавленный возглас. Птенчик беспомощно полетел через ветви и, перевернувшись несколько раз в воздухе, упал на землю. Опомнившись, малыш заверещал, требуя помощи. Около него кругами носились родители.
Клэр бросилась мимо Шеннона, собираясь спасать птенца, как накануне.
— Нет, — прошептал Шеннон, останавливая ее движением руки, — я сам.
Почувствовав нагретую солнцем гладкую кожу, он мгновенно разжал пальцы. Прикосновение испугало не только его — ее тоже.
Клэр ахнула, отскочив назад. Там, где он дотронулся до нее, кожу чуть покалывало. Изумленный ее реакцией, Шеннон с неприязнью посмотрел на нее, но сразу же укорил себя. У него сжалось сердце при виде отразившегося в ее взгляде ужаса — словно он и есть тот убийца. Конечно, он действовал необдуманно. Почему-то в присутствии Клэр он теряет равновесие.
Клэр увидела в глазах Шеннона неодобрение, сменившееся глубокой печалью. Все еще не оправившись от его прикосновения, она снова попятилась. Наконец жалобный писк птенца привел ее в чувство, и она смогла оторвать взгляд от Шеннона, указав на прыгающего в траве малыша.
— Ага, ладно, я поймаю его, — раздраженно пробормотал Шеннон. Он злился на себя. На какую-то долю секунды у него дрогнуло сердце при мысли о том, каково было бы целовать Клэр, пока она не начнет задыхаться от страсти. Ругая себя за то, что позволил подумать о таком, Шеннон быстро пошел к птенцу. Какой женщине он может быть интересен? Он, мрачный, замкнутый, необщительный человек. Человек, которого преследует прошлое. И это прошлое может в любой момент ворваться в настоящее и погубить женщину, может быть, готовую его полюбить. Нет, он опасен — и он не станет ставить под удар слабое существо.
Он наклонился и бережно поднял птенца, не обращая внимания на родителей, которые кружили над его головой, пытаясь защитить свое чадо. Осторожно взяв кроху в ладони, он строго заглянул птичке в глаза.
— В следующий раз тебя может отыскать кошка, которая решит, что ты подходишь для вкусного обеда.
Положив птенца в нагрудный карман рубашки, он полез на дерево. Стоя внизу, Клэр наблюдала за его ловким подъемом. Он был удивительно расчетлив: не наступал на ненадежные ветви, внимательно осматривался, прежде чем переставить ногу или подтянуться повыше. И в то же время он был полон мужественной грации.
Шеннон вернул птенца в гнездо и быстро слез с дерева подальше от разгневанных родителей.
— Ну вот, сегодня мы сделали доброе дело, — пробормотал он, отряхивая руки. Голос его был таким же холодным, как и неподвижное лицо, и все же Клэр снова отступила.
Спасибо, что спасли птенца. Но как такой жесткий человек может быть способен на такой мягкий поступок? В чем ваш секрет, Шеннон?
— Мне надо помыть руки, — резко проговорил он, пытаясь разорвать невидимую связь, возникшую между ними. Ему необходимо взять себя в руки. Нельзя, чтобы Клэр волновала его, — это может помешать ему защитить девушку.
Клэр вдруг почувствовала, что глаза ее наливаются слезами. Она изумленно застыла на месте, а по щекам ее потекли крупные слезы, неожиданные, непонятно откуда взявшиеся. Почему она плачет? Она ни разу не плакала с тех пор, как очнулась! Смущаясь тем, что Шеннон на нее смотрит, Клэр прижала ладони к щекам.
Шеннон подался вперед, но остановил себя. Всей душой его тянуло обнять и успокоить Клэр. Сверкающие на солнце бриллианты слез струились по ее разгоряченным щекам. Ему мучительно больно было видеть плачущую женщину. Когда-то слезы Дженни вот так же раздирали ему душу.
Отвернувшись, он начал искать глазами поливальный шланг. Что угодно, любой предлог, чтобы отойти. Заметив тянувшийся от дома шланг, он резко повернулся и зашагал к крану. Пытаясь смягчить вину за то, что оставил ее, он быстро вымыл руки, вытер их о джинсы и снова вернулся к Клэр. Она по-прежнему стояла у калитки, одинокая и беззащитная.
— Время ужинать, — хрипловато проговорил он. — Я голоден. Вы идете?
Клэр ощущала странную пустоту. Сейчас ей больше обычного нужно было общение. С Шенноном ей трудно, но надо было потерпеть и пройти с ним по саду до дома родителей. Она заставила себя снова взглянуть в его темное смуглое суровое лицо. Как трудно жить с этой немотой! Обычно она считала нужным свободно высказывать свое мнение и не прятаться от проблем, а без голоса быть самой собой стало почти невозможно. Прежняя Клэр давно бы уже спросила у Шеннона, почему он такой. А теперь она только знаком пригласила его идти за нею.
Пока они шли через сад, Шеннон держался в некотором отдалении от Клэр. Он хотел попросить у нее прощения за то, что отстранился от нее, объяснить, почему держится отчужденно. Но тут же презрительно посмеялся над собою. Клэр его не поймет. Ни одна женщина не способна на это. Следуя за Клэр, он заметил, что она не перестает испуганно озираться, словно ожидая нападения. Ему больно было видеть ее тревогу. Ее губы были напряженно сжаты.
Пока я жив, никто не причинит тебе вреда, мрачно пообещал он и даже замедлил шаги, изумившись охватившему его чувству. Солнце пробивалось сквозь листву сада, отражаясь на траве пятнами света, и от его лучей в волосах Клэр вспыхивали рыжие и золотистые нити.
Шеннон заметил, как благодарно отзывчива Клэр на любовь и заботу матери. Сидя за столом, Шеннон старался не показать, что тронут душевным теплом, наполнявшим весь дом. Ароматы готовящегося ужина напоминали ему о далеком детстве в Ирландии. В жизни Шеннона было мало хороших минут, но все же они были: его мать нежно смотрела на них с Дженни, в плите пекся хлеб...
Клэр вымыла руки над кухонной раковиной и с опаской посмотрела на Шеннона. Он сидел за столом, как черная печальная тень. Она пытается понять его, но, похоже, это невозможно. Ее мать улыбалась гостю в надежде добиться хоть какого-то отзвука, но, кажется, он не расположен к общению с окружающими.
Пока Салли подавала еду на стол, Шеннон старался не замечать сидящую напротив него Клэр. У нее была удивительная способность передавать мысли одним взглядом своих прекрасных глаз.
