– Ты уж мне поверь, это воздушный шарик, когда лопнет, бабахает. Бомбы, тем более такие здоровые, не бабахают.
«Мерседес» остановился у двухэтажного особняка. Двое мужчин в темных костюмах подошли к автомобилю, заглянули в салон, кивнули и вернулись в дом, на свой пост. Ден подождал, пока телохранитель выйдет из машины и откроет ему дверцу. Он постоял с минуту, полюбовался видом Гонконгской гавани и прошел в дом.
Генерал был в кабинете. Он указал Дену на кожаное кресло у окна, взглянул на него и коротко спросил:
– Скоро?
– Через неделю.
– А деньги?
– Рассчитываем получить их через неделю после… инцидента.
– Он подождет? – спросил генерал.
– Полагаю, да, – ответил Ден. – Для него это единственная возможность вернуть свои деньги. Как и для всех нас.
Ден услышал за спиной чьи-то шаги. Мужчина в темном костюме, но не из тех, кто встречал его у дома, подошел к генералу с мешком в руках и вывалил на пол его содержимое. Увидев труп собаки, Ден поморщился. Это был спаниель, шкура у него на груди была бурой от крови.
– Собака моей дочери, – сказал генерал. – Этот Майкл Вон злой человек. Нам не следовало заводить с ним дел.
Ден ничего не ответил. Это была его идея – привлечь в качестве инвестора Вона. Раскаиваться поздно: единственный способ выйти из затруднительного положения – вернуть Вону деньги. Для чего был необходим этот американец, Иган. Только он мог спасти жизнь им самим и их близким. Если план провалится, месть Майкла Вона будет страшной. Собака – это лишь предупреждение.
Зазвонил мобильный Лидии Маккракен.
– Все в порядке? – спросил Иган.
Маккракен отошла в дальний угол цеха.
– Все идет по плану.
– Я в пяти минутах отсюда. Убери ее куда-нибудь.
На этом разговор закончился. Иган по телефону всегда был краток. Он никогда не называл имен, не говорил ничего конкретного.
Маккракен подошла к Андреа.
– Пока мальчики не вернутся, посидишь в кабинете, – сказала она. – Можешь взять с собой кофе. Пока я за тобой не приду, дверь не открывай.
Андреа послушно удалилась. Маккракен сняла шлем, отерла ладонью лицо. Налив себе чашку кофе и сделав первый глоток, она услышала, как к зданию подъехал автомобиль Игана. Войдя, он кивнул ей.
– Где она?
Маккракен указала в сторону коридора.
– Кофе хотите?
Иган покачал головой. На нем были серый пуловер, черная кожаная куртка, синие джинсы, в одной руке мобильник, в другой – ключи от машины. Подойдя к столу, он взял блокнот. Глядя на мужчину, который ей платил, Маккракен подумала, что к его внешности лучше всего подходит слово «никакой». Бледно- голубые глаза, редкие волосы, средний рост, довольно широкое лицо с самым обычным носом. Без особых примет. Иган, задумчиво кивая головой, читал список.
– Все правильно? – спросила Маккракен.
– Абсолютно. Как справляются Куинн с О'Кифом?
Маккракен склонила голову набок.
– О'Киф – молодец. Настоящий профессионал. А вот Куинн…
Иган отложил блокнот и, прищурившись, посмотрел на нее:
– Что?
– Он немного… рассеян. А нам ведь предстоит серьезное дело. Следующий этап многое решает.
– Лидия, его не поздно и заменить. – Он внимательно следил за ее реакцией.
Она отлично понимала, что значит «заменить».
– Не уверена, – ответила она.
Иган подошел вплотную и заглянул ей в глаза.
– Выбор должны сделать вы. На вас вся ответственность. Я не могу постоянно сюда приезжать.
– Понимаю. Все дело в том, что я с такими людьми прежде не работала. У него дисциплина хромает.
– Что объясняется его жизненным опытом. Он ведь не террорист. Вы учились у лучших из лучших. А он – уголовник. Но он хорошо разбирается в технике, и, случись что, именно на него можно положиться. Но, как я сказал, выбор за вами.
Маккракен кивнула.
– Думаю, он справится. К тому же нам пригодится лишняя пара рук. – Она показала на блокнот. – Если верить Хейс, нам предстоит вкалывать и вкалывать.
– Она согласилась сотрудничать?
– А мы ее то кнутом, то пряником. Она считает, что, если будет нам помогать, мы вернем ей дочь. А если нет – девчонка умрет. Еще она все время просит разрешения позвонить мужу. Ваше мнение?
– Только если иначе откажется нам помогать. В полицию он не пошел, так что телефоны ими не прослушиваются. Если уж разрешить звонок, то очень краткий, и внимательно следите за всем, что она скажет. – Иган покрутил на пальце связку ключей. – Ладно, все оставляю на вашу ответственность. Мне надо обратно в Ирландию. – Он достал из кармана куртки конверт. – Будьте с ней очень осторожны. Ей нельзя доверять ни в чем, даже в малости.
Зеленоглазая открыла дверь кабинета.
– Я собираюсь кофе варить. Хочешь чашечку?
– Чего я хочу, так это поговорить со своим мужем. И с дочерью. Я должна убедиться, что с ней все в порядке. Как вы могли на такое пойти? У вас что, своих детей нет? Если бы похитили дорогого вам человека, вы бы как себя чувствовали? А если бы вам сказали, что его убьют, если вы что-то не так сделаете?
– Я бы себя чувствовала ровно так же, как ты сейчас, – сказала женщина. – Мне было бы больно, обидно, страшно. Но разница между нами в том, что я не делала бы ничего, что бы угрожало жизни моих близких.
Энди нахмурилась:
– Что вы имеете в виду?
Женщина достала из нагрудного кармана конверт, который дал ей Иган, и швырнула его Энди. Конверт упал на пол. Это было письмо, которое Энди оставила в гостинице «Стрэнд Пэлас» для своего мужа. Она зажмурилась.
– Ты, Андреа, поступила очень и очень глупо, – сказала женщина строго. – Ты что, решила, что мы тебя не станем проверять? Так что не ной про то, что твоя доченька в опасности. Если кто и рискует жизнью Кэти, так только ты сама.
Зеленоглазая резко развернулась и вышла, хлопнув дверью.
Каннинг отодвинул задвижку и открыл дверь в подвал.
Кэти лежала на раскладушке, прижав к себе Гарфилда.
– Я заболела, – сказала она.
– Тебе просто грустно, – сказал он. – Ты волнуешься, вот и все. Не стоит – все будет хорошо. Еще несколько деньков потерпеть.
– Да нет, я правда заболела. У меня температура.
