Хрупких, виноградных
Как в мясной избушке помирала душа
Как в мясной избушке помирала душа
Как в мясной избушке помирала душа
Как в мясистой хатке догнивала душонка
Как в мясистой хатке пропадала душа
В то красное лето многие сходили с ума
В то лето людишки уходили с ума
Завидуя торопливым воронам
Клевавшим глаза у убитых мышат
Сложенных добрыми трудолюбивыми пальцами
В аккуратные праздничные пирамидки.
В то лето я разбил себе вдребезги лоб
О величавые достоинства мстительной памяти,
Ненароком наблюдая, как в мясной избушке
помирала душа
Как в мясной избушке умирала душа
Кто-то поджёг сухой тростник…
Прокатился на саночках с лихостью, с гиком
А как возить настало время —
Задумался
Закашлялся
Тащил их на горку как мёртвую мать
Да так и швырнул посредине
Задумался…
Сел и напрягся…
Сел и задумался…
Сел и натужился…
А да всё думал понарошку
Думал на три буквы
Однако не вышло —
Не хватило мочи.
Так сидел и смотрел пузырьками век
Пузырьками век зорко наблюдал
Как в мясной избушке помирала душа
Как в мясистой хатке помирала душа…
Тошнило как рыбу
Тошнило как голубя
И домики падали то вверх то вниз
вверх — вниз
вверх — вниз…
Пластмассовый танк объявил войнушку
пластилиновой вселенной
Блудный сынишка ушёл навсегда
Не успел вернуться
Не смог возвернуться
Слишком далеко зашёл заблудил заплутал
В то лето я мял кривыми зубами
Сырые котлетки собственной немощи
В то лето я больше ни разу не плакал
В то лето я больше ни разу не жил
Больше со мной ничего не случилось.
Кролики крались в горящей траве…
На рассвете кто-то в окно постучал
Тихо-тихо
никто не услышал
никто не открыл.
Посв. Дураку
Такой ты в трёх деревьях
Застрявший, такой ты
Без царя за пазухой хоть топор
Повесь такой ты безувлечный и скучий
Что я аж оглянулся.
Бумажный змей с верёвочки сорвался
Парит себе в небе
от зноя малиновом чёрном пустом
Зело залихватски несёт свою грозную вахту
над столпотворенью земной, насекомой —
То вдруг спотыкнётся, повалится, грохнется
навзничь
как девушка в тёмной прихожей чужой
незнакомой
То вновь поднимается ванькою-встанькой
в посмертное пусто
в запретную высь
А небо как уголь, а змей словно ванька
А зубы скрежещут, а сопли сверкают
И дело заходит всё дальше и дальше
