Обе наших женщины были облачены в принятые тут одеяния. Короткое мешковатое платье выше колен, со шнуровкой на высоком глухом вороте, под которое, как тут обычно полагалось, надевалась еще не одна рубаха, верхняя из которых была длиннее его на ладонь, и узкие шаровары с кожаными сандалиями на босу ногу. Платье нашего капитана было темно-красным с золотом, Таисия была в васильковоголубом с зеленым.
Сам я был одет тоже весьма пестро. Рубаха ярко-апельсинового цвета, длиннополая жилетка почти до колен – в лиловую и зеленую клетку, малиновые штаны и короткие сапоги из тонкой, крашенной в черное парусины. Именно в такую униформу обрядили мужчин нашей экспедиции, в то время как женщинам позволили большее разнообразие.
Ангронская мода (впрочем, в остальном мире она мало чем отличалась от здешней) заслуживает того, чтобы сказать о ней. Знать и те, кто причислял себя к ней, щеголяла в самых вычурных и замысловатых фасонах; не удивился бы, увидев на ком-нибудь штаны с павлиньими перьями пониже спины. Служилый люд носил мундиры десятков видов и подвидов. Различались они не только по званиям, родам войск и должностям. Значение имело место службы, ее срок, старшинство и тому подобное. Можно сказать, что каждый военный носил на себе своего рода послужной список. По одежде женщины можно было без труда прочесть – какого она сословья и рода, замужем ли и сколько у нее детей. Женщины, да и некоторые мужчины носили вплетенные в волосы драгоценные камни. Ну а простые люди в меру сил старались подражать высшему слою.
На шее Мидары висела знакомая пустая оправа, в которую прежде был вставлен талисман Древнейших. Эта сделанная из оружейной стали вещица имела небольшой секрет. Чтобы открыть ее, требовалось нажать острием иглы на несколько точек, спрятанных среди замысловатого орнамента. До той поры казалось, что изделие монолитно и вытащить камень можно, только распилив его или отломив держащие камень ножки. Это, кстати, лишний раз убеждало наших хозяев, что Застывшее Пламя действительно исчезло бесследно. Кроме того, небольшая бляшечка точно с таким же механизмом внутри соединяла цепь над ключицей, не позволяя снять украшение и не давая ему потеряться.
Вместе с нашими спутницами в комнате сидела молодая особа – племянница одновременно и Яригго, и нашего знакомого адмирала, по имени Файтах, и ее компаньонка, видимо, дальняя родственница хозяина, – невыразительная тощая девица лет шестнадцати.
Разрез подола желтого платья Файтах доходил до пояса и даже в куда менее пуританских мирах был бы сочтен нескромным, если бы под платьем не было зеленых бархатных шаровар. На ногах были разноцветные туфли – правая серебристая, левая темно-пурпурная: последний писк местной моды.
Волосы ее были затянуты в шелковую сетку, с которой свисали тонкие косицы, сплетенные из золотых нитей.
На запястьях – толстые браслеты, выточенные из больших кусков медово-прозрачного янтаря. Бриллиантовое колье, отделанное крупными бусинами такого же янтаря, обвивало ее изящную шейку.
Ей было лет восемнадцать или около того: возраст по местным меркам уже почтенный. В Ангроне обычно принято выдавать девушку замуж, как только, по мнению врачей, она сможет нормально рожать, – лет в пятнадцать-шестнадцать. Однако если речь идет о представительнице рода знатного и богатого, то родня частенько предпочитает придержать товар, выбирая партию подостойней и повыгоднее для интересов семьи.
Полное имя ее было Файтах нун Тере каф Кинсо хет Яригго хет Армос.
Я довольно быстро научился разбираться в здешних приставках к именам. К примеру, незамужнюю женщину (впрочем, как и мужчину) титуловали по именам отца и матери, при выходе замуж она получала приставку «йо» (супруга) и имя мужа. С другой стороны, к примеру, племянники знатных и именитых людей могут прибавить к имени собственному имя своего почтенного дядюшки и соответствующую приставку «хет». Кроме всего этого она имела право на почтительное обращение «нохе», что в переводе с местного означало, насколько я мог понять, «весьма достойнейшая».
Титулом своим она очень гордилась, не забывая в разговорах с нами всякий раз как бы невзначай упомянуть о нем.
Большую часть времени она либо играла в саду в мяч с компаньонкой, либо в одиночестве или в сопровождении служанки и все той же компаньонки лениво прогуливалась по поместью, быть может втайне примеряя на себя роль его полновластной хозяйки. Нас она рассматривала с откровенным беспардонным любопытством, словно некую забавную диковинку. Примерно как если бы ее дядя выловил в океане каких- нибудь говорящих морских чертей.
Даже то, что, представляя Дмитрия, Ярриго упомянул о том, что он князь, не произвело на нее особого впечатления.
Может быть, она была столь высокого мнения о своем родословном древе, что всерьез полагала, будто с его высоты не видно ни малейшей разницы между высокородным князем с другой планеты и каким-нибудь местным папуасским вождем.
Тем не менее и Тая, и даже наш капитан постарались завязать с ней приятельские отношения – наверное, они соскучились по общению с себе подобными.
В данный момент все трое обсуждали вопросы, касающиеся предметов туалета, правда, в несколько своеобразном аспекте. Речь шла о последнем декрете здешнего правительства, предписывающем проституткам носить одеяния только определенного фасона и расцветок, с тем, чтобы их можно было сразу отличить от порядочных женщин. Весь фокус заключался в том, что как раз именно эти расцветки тканей были наиболее модными в настоящее время.
– А как одеваются женщины для удовольствий у вас на родине? – спросила вдруг Файтах. Я невольно бросил взгляд на Мидару, но если вопрос племянницы хозяина и вызвал в ее душе какие-то эмоции, то лицо ни в малейшей степени их не отразило.
– Никак, – равнодушно бросила она. – В борделях они ходят голыми, в одной набедренной повязке, а если выходят на улицу, то сверху набрасывают плащ. Он полагается один на пятерых.
Файтах только высокомерно пожала плечами, не иначе удивляясь бесстыжим йооранским нравам. Отвернувшись, она сделала вид, что мы ее совсем не интересуем и она всецело поглощена созерцанием стоявшего у дверей гостиной старинного доспеха необычного вида, мало похожего на знакомые мне по Земле. Как мельком упомянул Яригго, эту семейную реликвию привезли много веков назад из Европы его далекие предки. Набранная из стальных ромбов куртка с бронзовым нагрудником и кольчужными рукавами. Плетенные из колец штаны и короткие стальные башмаки с приклепанными намертво к пяткам длинными шипами шпор… Налокотники, украшенные глубоко вдавленными в сталь узорами. Кольчужная перчатка обхватила рукоять длинной булавы, будто бы рыцарь только что готов был обрушить ее на неведомого врага, но вдруг таинственным образом испарился из брони. Шлем (тоже украшенный грубой чеканкой, изображающей сражающихся чудовищ) странной формы, напоминающий шляпку шампиньона, со спускающимся на грудь выгнутым забралом. В оружейном зале замка есть фреска: отряд всадников в таких доспехах с длинными пиками атакует толпу звероватого вида индейцев – европейцы переплыли через Атлантику восемь с половиной столетий назад, задолго до изобретения пороха.
Чистокровные индейцы остались теперь только в самых глухих тропических лесах континента да в северных лесотундрах, хотя кровь аборигенов течет в жилах очень многих обитателей и Ангрона, и соседних стран. Хоть и у той же Файтах в разрезе карих глаз и чуть более заметной, чем следовало бы, горбинке носа чувствуется их наследие.
Имел ли продолжение разговор о моде, я так и не узнал – в дверях, не переступая порога, как и положено вышколенному слуге, появился лакей и сообщил, что досточтимого – последовали мои искаженные почти до неузнаваемости имя и фамилия – хочет видеть капитан военного флота, а посему мне надлежит следовать за ним.
То, что это не обычный любопытствующий моряк и вообще не кто-нибудь безвредный, а человек из ведомства, я понял почти сразу. Почему? Ну, как-никак я не первый год живу на свете и в людях худо-бедно, а разбираться научился. Да и общение с Мидарой не прошло бесследно.
Он представился, назвав свое полное имя – длинное и закрученное – и дворянский ранг – виконт.
По своему титулу он был много ниже Яригго, и это, надо сказать, меня несколько успокоило: все-таки в сословном обществе иметь знатного покровителя – не последнее дело. Грудь его двухцветного сине- зеленого мундира украшали разнообразные знаки сложной формы – должно быть, местная разновидность
