Двумястами футами ниже союзная армия уверенно маршировала через равнину в сторону противника. На таком расстоянии Рак-амн-хотеп не слышал ни грохота, ни лязга, и это только усиливало его беспокойство.
— Я чувствуя себя здесь зрителем, — произнес он, обращаясь в основном к себе, и глянул на Хекменукепа. — Ты уверен, что все получится? А если войско не сумеет прочитать наши сигналы?
Царь Ливары снисходительно улыбнулся Рак-амн-хотепу.
— В каждом полку имеется сигнальщик, — сказал он так, словно утешал взволнованного ребенка. — Мы несколько столетий совершенствовали эту систему и тщательно проверили ее на учениях. Она не подведет.
Рак-амн-хотеп задумчиво уставился на ливарского царя.
— А сколько раз вы использовали ее в настоящем бою? — спросил он.
Уверенная улыбка Хекменукепа погасла.
— Ну… — начал он.
— Вот этого я и боялся, — проворчал царь Разетры и мельком подумал, не попросить ли Хекменукепа высадить его на землю, к остальной армии, но если отдавать приказы и с земли, и с воздуха, значит, только увеличивать риск все перепутать. Нахмурившись, он снова переключил внимание на поле боя внизу и попытался разобраться в диспозиции противника.
Отсюда армия Узурпатора выглядела как значки на карте. Отряды одетых в синее лучников Зандри образовали неровную линию примерно в пятидесяти ярдах перед внушительной стеной копейщиков, закрепившейся на торговой дороге и полукругом растянувшейся больше чем на четыре мили к югу. По числу полков войско противника им уступало, но каждый полк по отдельности был больше, чем в армии союзников: пять шеренг против трех. Царь заметил также немало воинов в резерве, они усиливали вражеский центр и правый фланг. Насколько он мог судить, объединенные силы Узурпатора превосходили пехоту союзников больше чем на двадцать тысяч человек. Большие отряды нумасийских легких кавалеристов расположились на обоих флангах, а за барханами вдоль левого фланга стоял большой отряд тяжелой кавалерии. Еще два каких-то формирования располагались в тылу войска Узурпатора, но их скрывал туман, поднимавшийся от фонтанов. Колесницы, предположил царь, а может быть, катапульты.
— Семьдесят, а то и восемьдесят тысяч, — проговорил Рак-амн-хотеп. — Похоже, отвлекающий маневр Ка-Сабара оказался не таким успешным, как мы надеялись. Должно быть, здесь собрались все, кто способен сражаться, из Кхемри, Нумаса и Зедри. — Он перегнулся через поручни, еще внимательнее всматриваясь в армию врага. — И по-прежнему никаких палаток, как в свое время под Зедри. Так где же Узурпатор и его бледнокожие чудища?
Хекменукеп подумал:
— Возможно, спрятались в тумане, окутывающем фонтаны.
— Возможно, — согласился Рак-амн-хотеп. — У Зедри он появился в самый последний момент, когда армия была на грани поражения. Может быть, и тут он надеется обойтись силами одного только войска. — Царь скрестил на груди руки и нахмурился, глядя на вражескую армию. — Нет. За этим скрывается что-то еще, но я никак не пойму, что именно.
Хекменукеп подошел к царю Разетры и довольно долго обозревал равнину. В конце концов он спросил:
— А где тела?
— Тела?
Ливарский царь обвел равнину рукой и произнес:
— Ведь это тут ты вчера сражался с вражеским авангардом, верно? И говорил, что с обеих сторон были сотни убитых.
— С их стороны больше, чем с нашей, — поправил его Рак-амн-хотеп.
— Так что случилось с телами? — повторил ливарец. — Равнина должна быть просто завалена раздувшимися трупами. И где стаи стервятников? Ничего такого нет.
Рак-амн-хотеп задумался.
— Вот оно! — воскликнул он в конце концов. — Да, так и есть! Нагаш воспользовался своим проклятым колдовством и оживил мертвых… — Он обвел поле боя взглядом и добавил: — Должно быть, он отвел их в туман, чтобы не пугать живых.
— Почему бы просто не похоронить их там, где они пали? — удивился Хекменукеп. — Тогда они могли бы просто выскочить позади нас, когда мы начнем наступление.
Разетрийский царь покачал головой:
— Земля слишком каменистая. Кроме того, отсюда мы увидели бы, что она перекопана. — Он снова вгляделся в диспозицию противника. — Смотри. Они укрепили свои ряды в центре и справа, а левый фланг оставили относительно слабым. Они хотят, чтобы мы бросили основные силы на левый фланг, потом они будут отступать, заманивая нас вперед, и затем начнут контратаку тяжелой кавалерией, чтобы нас остановить. Тогда наш правый фланг окажется слишком слабым, растянутым и готовым для их контратаки с юга. — Рак-амн-хотеп показал на барханы позади правого фланга противника. — Мертвецы ждут там, в песках, — объявил он. — Вот что запланировал Нагаш, могу поклясться жизнью.
Хекменукеп обдумал сказанное.
— Не вижу ошибок в твоих рассуждениях, но что мы сможем предпринять?
— Передвинем основную часть нашего резерва на юг, — ответил разетрийский царь. — Предупредим командиров, чтобы остерегались контратак. И попробуем на севере отплатить Узурпатору его же монетой.
Рак-амн-хотеп начал отдавать приказы ливарским сигнальщикам, причем все увереннее и быстрее, потому что отдельные детали плана сражения аккуратно вставали на нужные места. Спустя каких-то несколько минут сигнальщики принялись за дело, вспышками передавая сообщения войскам на земле, а царь Разетры усмехнулся. Союзная армия начала действовать.
Несмотря на скорость солнечных сигналов, перестроение боевых порядков союзной армии заняло почти все утро. Над равниной клубились густые тучи пыли, скрывая передвижения союзных полков, направлявшихся на новые позиции. За исключением нескольких бесцельных вылазок вражеской легкой кавалерии с юга, армия Узурпатора не делала никаких попыток помешать маневрам союзников.
Когда союзное войско завершило все перемещения на равнине, Рак-амн-хотеп сделал глоток вина. Хекменукеп стоял рядом с разетрийцем, глядя на вражескую армию.
— Четыре часа, а они даже не шелохнулись, — произнес он. — Как будто мы не имеем для них никакого значения!
— Имеем, — заверил его Рак-амн-хотеп, — просто им невыгодно начинать первыми. Помнишь ошибку Немухареба у Врат Рассвета? Он мог бы просто сидеть и оборонять свои укрепления и, возможно, сумел бы отбросить нас, но гордость взяла верх. Нагаш знает, что время работает на него. У него в тылу фонтаны. Все, что ему нужно делать, — это не подпускать нас к ним, а жара довершит остальное. — Разетриец сделал еще глоток вина. — Вот почему нам приходится ставить на карту все, — добавил он. — Мы или прорвемся сквозь его боевые порядки с первого раза, или вообще этого не сделаем. Каждая последующая атака будет слабее, чем предыдущая.
Сигнальщик у правого борта послал вспышку, сообщая, что принял сигнал с земли. Аристократ, отвечавший за сигнальщиков, быстрым шагом подошел к царям, низко поклонился и произнес:
— Все готово, о великие.
Рак-амн-хотеп кивнул.
— Прекрасно, — сказал он, улыбнувшись Хекменукепу. — Пора бросать кости. — И повернулся к сигнальщику. — Посылай приказ: начать наступление.
Приказ передали по рядам, и спустя несколько мгновений бронзовые диски стали посылать сигналы короткими жаркими вспышками света. Царь услышал, как запели рога на равнине внизу, раздался приглушенный рев голосов, и восточные армии начали наступление.
Рак-амн-хотеп перенес всю мощь союзной пехоты к югу, выстроив ее так, чтобы главный удар
