- Так, - размышляя над чем-то своим, сказал Дубинин.
- А дальше жалость какая вышла, Кириллычу пришлось прикрыть свою дверь, но потом он их обоих видел.
- Кого - обоих?
- Они оба - Екатерина Васильевна и этот странный человек немного погодя, любезничая, вместе вышли из кинотеатра.
- Как он выглядел?
Марина Ивановна развела руками:
- Я не знаю, Кириллыч знает.
- Ясно, - определился Дубинин, - спасибо за информацию, Марина Ивановна.
- Да что мне, тяжело, что ли, Василий Васильевич? Я всегда рада помочь.
Божив сидел у себя за рабочим столом в кабинете, он заполнял табель рабочего времени подчиненных своего кинотеатра, когда в кабинетную дверь увесисто постучали.
- Входите, открыто, - метнулся голос директора к двери.
Дверь отскрипела в кабинет, но никто не вошел.
- Входите же, - удивился Божив.
И теперь в кабинете в одно мгновение объявился участковый милиционер. Он вошел в кабинет молниеносно, развернулся лицом к Боживу, остановился и принялся пристально смотреть на Юрия Сергеевича, который тоже от неожиданности, не говоря ни слова, встал с кресла и замер, всматриваясь в капитана. Так они изучали друг друга с полминуты, словно виделись впервые, словно каждый из них ожидал объяснения от другого.
- Что-то случилось? - наконец-таки проговорил директор, решивший, что все-таки он хозяин кабинета и ему следует первому проявить инициативу.
Дубинин немного помолчал, слегка скривив губы, продолжая не отрывать глаз от Божива. Юрию Сергеевичу показалось, что участковый что-то анализирует, но что...
- Здравствуйте, Юрий Сергеевич, - медленно, с подозрительной интонацией произнес Василий Васильевич, - можно мне присесть?
- Конечно, садитесь, пожалуйста, - сказал Божив и торопливо указал рукой на стул, расположенный рядом с его рабочим столом, а сам с достоинством присел в директорское кресло.
Дубинин тяжеловесно прошел по ковровой дорожке кабинета и занял предложеное место, не спуская глаз с Юрия Сергеевича.
- Юрий Сергеевич, вы догадываетесь, по какому поводу я у вас?
- Нет, не догадываюсь, - озадачился директор.
Но Дубинин снова молчал, продолжая изучать Божива, он рассуждал про себя: 'Если бы этот тип и в самом деле был на море, то наверняка бы остался... на его лице загар, хотя он наверняка там был недолго и мог использовать зонтик... И все-таки, это он... он. Две капли воды, как похож!'
- Так по какому вы поводу, Василий Васильевич?
- Что вы пишете? - спросил участковый и кивнул на листок бумаги, лежавший пред Боживым.
- Вот это? - поинтересовался директор, указывая на табель, положивши на него ладонь.
- Да, - подтвердил капитан, - это.
- Табель рабочего времени за истекший месяц, совсем замучился больше всего из документов не люблю заполнять его.
'Еще бы, - размышлял Дубинин, - напротив твоей фамилии, наверняка, несколько рабочих деньков липовых проставлено. Вот сейчас мы это и зафиксируем, чтобы потом не исправил в случае чего.'
- Дайте посмотреть.
- А что, собственно говоря, такое, что-то я вас не пойму, Василий Васильевич.
'Ага, испугался, значит... точно он... может, он вооружен? Расстегну-ка я на всякий случай кобуру', - и Дубинин незаметно потянулся к кобуре и приоткрыл ее. Божив протянул участковому табель.
- Вы не волнуйтесь, Юрий Сергеевич, - сказал Дубинин, изучая документ, но краешком глаза все-таки посматривая за директором, - мне нужно кое-что сверить.
- А-а, я понял, вы насчет художника, - подытожил Божив.
- Правильно говорите, меня интересуют его точные рабочие и отпускные дни, - определился участковый и возвратил табель директору. - А что, копию с этого табеля можно сделать?
- Хорошо, я сделаю копию, когда она вам нужна?
- Сегодня вечером завезете ко мне на участок, но только заверенную, Юрий Сергеевич, вашей подписью.
А ЧТО, ЕСЛИ...
- Папочка, ну чего они не звонят? Уже который час? - поинтересовалась Викина дочь Оксанка у Божива.
- О-о, вот те раз, у меня часы стали, - огорчился Юра, глянув на свои наручные часы. - Оксанка, - позвал он.
- Что, папочка?
- Посмотри в зале на будильник, а я пока яичницу дожарю.
Девочка выбежала из кухни, с минуту ее не было.
- Ну, что там? - крикнул Божив, перекладывая глазунью со сковородки на тарелки. Прошла еще минута, девочка вернулась на кухню, она держала в руках будильник и была чем-то огорчена.
- Ты что насупилась, дочка?
- Будильник тоже стоит, мы его вчера забыли завести, наверно, я его трясла, трясла, ничего не выходит, не тикает.
- Да что же его трясти, надо было завести, - улыбнулся Божив.
- Я завела, папочка, сейчас вот завела, но он все равно не работает.
- Дай-ка посмотрю. - Божив встряхнул будильник и преложил его к уху, раз, другой. - Да, - сказал он, - действительно молчит, но не беда, я его в мастерскую отнесу.
- Папа!
- Что?
- А мы сегодня будем без времени жить?
- Отчего же без времени? Сходи к соседке Марии Федоровне, спроси у нее, который час.
Оксанка оживилась и тут же выскочила из квартиры.
'Надо же, - подумал Божив, - и мои часы, и будильник остановились ровно в десять утра... но что же они-то и в самом деле не звонят?' заволновался он, пошел в прихожую, взял телефонный аппарат, возвратился с ним на кухню и установил посередине кухонного стола. И только Юра отошел к окну, как раздался телефонный звонок, остановивший его ожидание. Божив метнулся к аппарату, подхватил трубку.
- Алло, - нетерпеливо сказал он, - я слушаю.
- Алло, это квартира Николаевых?
- Да, - тут же подтвердил Божив.
- Это вас беспокоят из роддома.
- Я ждал вашего звонка, кто у меня?.. Родился?
- Вы муж Николаевой?
- Да-да, я муж.
- Простите, как вас зовут?
- Юрий Сергеевич.
- Так вот, Юрий Сергеевич... - Божив насторожился, Бог весть какие только мысли промелькнули у него в голове.
- У меня что-то плохо? - погрустневши, спросил он, ожидая услышать неприятное.
- Но если вы считаете, что рождение сына это плохо, тогда мы вам его не выпишем.
- У меня сын?! - заорал в трубку Божив и так подскочил на месте, что чуть не свалил телефон с кухонного стола.
- Вы что там, обезумели? - проговорили на том конце провода.
- Сколько? - тут же вопросил Божив.
- Три пятьсот.
