- А ты хочешь в этом удостовериться?
- А почему бы и нет? Вот скажешь, какого происхождения чай, поверю.
- Так, - задумчиво произнес Алексей Константинович, отпив глоток чая из кружки, - сейчас определимся.... кажется...
- А ты не выкручивайся, говори точно, не ожидай, что я тебе подскажу.
- Индийский, - коротко выпалил Алексей Константинович и азартно заглянул в мамины глаза.
- Не-а, - расхохоталась она, - ни фига не угадал, - грузинский.
- Ну ладно, этими мелочами пусть занимаются студенты-криминалисты, зато вот 'Сказку о любви' сына твоего я, кажется, разгадал.
- Да, сказка очень хорошая, она так неожиданна для меня.
- Да нет, ты меня не поняла, Надя, - серьезно произнес Алексей Константинович.
- Что значит 'не поняла'?
- Сказка действительно хорошая, но не в содержании дело.
- Слушай, Алексей, заканчивай туманить, что ты имеешь в виду, я тебе дала ее просто почитать.
- Хорошо, - сказал Алексей Константинович, взял стоявший возле кресла свой дипломат, бегло вскрыл его на коленях, извлек оттуда несколько исписанных от руки листков бумаги и протянул их своей подруге, - вот, определил он, - прочти.
- Ну... и что... я уже читала, - проговорила мама, просматривая листы.
- Да нет, не сказку саму смотри, отлистни последнюю страницу, - и мама выполнила предложенное, - прочти, каким числом датирована рукопись. И мама прочла дату написания.
- Написано десять лет назад, ну и что?
- Да ничего, сущий пустяк, эта сказка сфабрикована не более месяца назад, по крайней мере, переписана чьей-то рукой.
- Ты шутишь, - насторожилась мама.
- Можешь быть уверена, данные из экспертлаборатории.
- Да ты что, Леша, в самом-то деле, почерк-то Сережин.
- Ты уверена?
- Абсолютно уверена.
- Если хочешь, я смогу уточнить, действительно ли его почерк, хотя, конечно, дело это ваше, семейное.
- Тебе для этого нужен образец Сережиного почерка?
- Да, что-нибудь из его записей от руки.
- Хорошо, я тебе сейчас дам, но, право, ты что-то путаешь... Леша, если ты меня разыгрываешь, то поверь - это кощунственно.
- Надежда... я сам в затруднении... но это так.
Тогда, ничего не говоря, мама стала один за другим выдвигать ящики секретера и вскоре извлекла из одного из них папку-скоросшиватель, освободила из него два листка бумаги и протянула их другу детства.
- На, держи, только не говори пока ничего Наташе... Сумасшедший!
РАЗМЫШЛЕНИЯ ДУБИНИНА
Во второй половине дня возле кинотеатра Лесного поселка настороженно скользнули тормоза милицейского мотоцикла с коляской.
Участковый милиционер капитан Дубинин вытащил ключ зажигания, и мотоциклетный мотор выстрелил еще раз в два ствола глушителей и, словно поперхнувшись газами, умолк.
Дубинин расстегнул шлем, стащил его с головы, пригнулся, осматриваясь по сторонам, и положил шлем на сиденье коляски, затем натянул на спинку сиденья дерматиновую накидку. Теперь капитан милиции ловко спрыгнул с мотоцикла и еще раз пристально огляделся по сторонам.
- Здравствуйте, товарищ Дубинин! - восторженно, будто отрапортовала, сказала уборщица кинотеатра Марина Ивановна, которая только что выглянула из-за широкой входной металлической двери кинотеатра на площадь, чтобы удостовериться, кто прибыл, но, узревши участкового, она обрадовалась и теперь выскочила, ловко придвинув за собой дверь, на ступеньки кинотеатра. - Что новенького, Василий Васильевич? Никак дело новое заимели?
Дубинин сурово посмотрел на Марину Ивановну и на секунду бегло оглянулся назад.
- Что ты орешь... Ивановна, - осипшим шопотом проговорил он.
- А что? - произнесла она тоже шепотом и тоже оглянулась назад на кинотеатровскую дверь.
- Иди сюда.
Марину Ивановну будто подхватили с места, как молоденькая сбежала она по ступенькам вниз на площадь и в одно мгновение оказалась возле Дубинина.
- Так-так, - негромко сказала она. Оба - и милиционер, и уборщица снова огляделись по сторонам.
- Что новенького? - спросил Дубинин.
- А где? - засуетилась Марина Ивановна.
- У вас в коллективе.
- А-а, поняла... Слушай сюда, надысь контролера три дня не было.
- Ну и что? Пил, наверное.
- Куда там. На работу пришел как стеклышко.
- А ты почем знаешь?
- Да как же мне не знать, я его рожу знаю, если после запою, а тут... - Марина Ивановна призадумалась, - абсолютно, как гвоздик.
- А жена его, контролерша, что говорит?
- Клавка?.. Да она его сама обыскалась, а как явился, молчат оба. Спрашиваю - где был, говорят - тебя не касается.
- Ну ладно, это ты потихонечку разнюхай. Что еще?
- А что еще, вон весь кинотеатр бомбами обкидали.
Дубинин презрительно окинул взглядом фасад кинотеатра.
- Взрывпакеты, - сказал он.
- Я знаю кто... Сказать?
- Потом скажешь... Штраф наложу. Что еще?
- А так все по-старому, да, Лидия Ивановна, напарница моя, новую тряпку домой унесла, сама видела.
- Ну, это вы сами разберетесь, - словно отмахнулся от Марины Ивановны Дубинин и уже собрался обойти мотоцикл, чтобы проследовать в кинотеатр, как Ивановна воскликнула:
- Стой, Василий Васильевич!
- Что? - недоверчиво отозвался Дубинин, но остановился. Марина Ивановна в два шага снова подскочила к нему.
- Я, правда, сама не присутствовала, но Кириллыч мне шушукнул.
- Киномеханик, что ли?
- Да, второй наш киномеханик. Так вот, он сказал, что надысь странный человек за дверью библиотеки прятался: подслушивал разговор Зои Карловны и Екатерины Васильевны.
- Кириллыч?
- Что 'Кириллыч'?
- Подслушивал, говорю, Кириллыч?
- Да нет же. Тот человек за дверью подслушивал разговор Зои Карловны с Екатериной Васильевной, а Кириллыч за ним подсматривал.
- А о чем говорили в библиотеке? - Дубинина это заинтересовало и он даже немного присел, наклонив ухо к Марине Ивановне.
- Кириллыч только подсматривал, не разобрать, что говорили. Кириллыч врать не будет - он парень честный.
- А что потом было?
- А потом самое интересное. Зоя Карловна его усекла, странного человека, того, что подслушивал, возмутилась.
