свое!
- Я не пью... Я с врагами не пью и сомненья. Если черен я был - на мгновенье. То мгновенье, что детство, прошло. Ночь целует мне руки и плечи. Я зажгу здесь все лампы и свечи! ....На душе и в квартире светло.
Строки в духе Ли Бо
В стране идет гражданская война. Бескровная? Давно в крови она.
Ведь жив, как прежде, каменный вампир, Весь кумачово-уголовный мир.
Мы носим к идолу и жизни, и цветы, Все сваливаем в чрево пустоты.
Поэты то, что надобно, поют, Лишь их, да только мертвых издают.
А те людишки, что жируют всласть, Ведут борьбу активную... за власть.
Давно страна стоит на голове, И не чело, а лапти - в синеве.
Во мне гудит с рождения набат, Я не молчал, и все же - виноват.
Идолы
Время тайну нам выдало, Размотался клубок. Откопали мы идола. То ли черт, то ли бог?
Он глазами зловещими В наши души смотрел. Камень в сколах и трещинах За века просырел.
В колдунов мы не веруем, Но средь света и тьмы Часто в непогодь серую Ищем идолов мы.
Пусть не каменных, новое Рядом всякие дни. Нас тупые, суровые Пожирают они.
Мы пред ними бесправные, Пред вершащими суд. Может быть, наши правнуки Нас простят и поймут.
Кормлю почти ручную птицу
Щедра ль моя десница?.. В ладони крохи хлеба. Лови, лесная птица, И устремляйся в небо.
Травинки в крохах мятых, Травинки в летнем зное... Я птицей был когда-то, А эта птица - мною.
x x x
Вот и апрелюшка водяной, Плачущий в мир сосулями. Жалко, что нынче, и этой весной Старую обувь обули мы.
Нет у апрелюшки ни гроша, Да он и не будет каяться. Вся водяная его душа Маю травой достанется.
То ли там смех, то ли птичья трель, То ли река говорливая... Вот и пришел под окошко апрель, Время земли счастливое.
x x x
На танкодроме старом Березоньки взошли, Живет под солнцем ярым Покой и мир земли.
Тут косари по рани В заботушке до пят.
В зеленом океане Кузнечики звенят. На венчиках ромашек Искристая роса, Веселый посвист пташек И юные леса. Маслята на полянке. Их много рождено!
Ушли отсюда танки, Ушли давным-давно.
Старица
От цветов пестреет старица, Русло старое реки, А на ней растут и старятся Голубые васильки.
Где текла водица, окая, Там резвится детвора. Наша старица широкая Молода, а не стара.
Над высокими деревьями Проплывают облака. Вспоминает русло древнее Говорливая река.
Мы пойдем путями старыми, Вспомним радость, вспомним грусть. Тут долинами да ярами Протекла по судьбам Русь.
x x x
Резные лебеди над крышей. Запечатлен движенья миг, Но я волны дыханье слышу И лебединый резкий крик.
Мне на плечо рука ложится, И я вхожу через порог В дом, где живут резные птицы, Где светел горницы чертог.
- Тут все в селе мастеровые, Сказал хозяин. - Добрый край. А лебеди, они живые. Как хочешь, так и понимай.
Пахарь
Иду за плугом, - мочи нет, За клячей с громкой кличкой Время. Я вечен, вот уж сотни лет Бросаю в нашу землю семя.
По светлой осени я жнец, По темной осени - я мельник. У беломраморных крылец Мой труд благословил бездельник.
Белый остров
Был белый остров не понятен, Не постижим уму людей. Он состоял из белых пятен, Из ярко-белых, как нигде.
Вокруг все до предела просто: Трава, слова, улыбки, труд... А я плыву на белый остров. Быть может, я родился тут.
x x x
Каждый уход за порог Полон утрат и потерь. Если б я только мог Не выходить за дверь.
Если б не вяли цветы И не желтела трава... Я возвращусь, но ты Помни мои слова: 'Нет, не моя вина, Что бел я средь бела дня. С каждым годом весна Суровее у меня.'
Ощущение весны
Распахнутое небо, бескрайняя душа. Мы встретились бы рано или поздно... Над нашим небосводом вершинами шуршат Теплом лучей одаренные сосны.
Безмерно созидание, движение весны. Трава цветет, смешались краски луга, И мы с тобой не только друг в друга влюблены, Мы просто невозможны друг без друга.
x x x
Яблоко за яблоком падает в росу. Я силен и влюбчив - юности следы. Я силен и яблоню стройную трясу. Алыми шарами светятся плоды.
Так лови же яблоко, с ветки, на лету... Наступает осень, плодоносит сад. Наступает осень, только я цвету Поздно и не вовремя. Скоро листопад.
Не спеши, любимая, сад мой покидать. Сбрасывают яблони непосильный груз. Нам с тобою вместе век наш вековать, И совсем не горькие яблоки на вкус.
x x x
Любить не хочу на словах, Привычных, затертых, случайных... Покуда огонь не зачах, Храни золотое молчанье.
Покуда он ярко горит, Заботливый взгляд понимаю. Ведь каждый твой жест говорит, Что любишь. Я верю, я знаю.
x x x
Есть камень у залива. Зовут его Рыбачкой. Здесь волны торопливо По лукоморью скачут.
Здесь запах ливней горек, Здесь время камни рушит. И люди смотрят в море, А камень смотрит в душу.
x x x
'Нет, нет, я не погиб в пути!
Конец ночлегам на большой дороге
Под небом осени глухой.'
Басе
'Что я на свете значу? Жизнь я спросил свою'. Утраты и неудачи. Некрепко я в ней стою. Сед и помят годами. Радоваться бы весне... Видать, угасает пламя, Стареющее во мне.
Жизнь ничего не сказала, Да что и могла-то она, Кроме 'начни сначала', Сгорающая до тла.
'Да разве же ты прекрасна?! Не жизнь, а потертый грош.'
Шепнула трава безучастно: 'Радуйся, что живешь'.
x x x
В часах жила кукушка На радость старику, И старилась избушка Под тихое 'ку-ку'.
За десять верст в округе Ни счастья, ни беды... Дед подставлял пичуге Хлеб с мискою воды.
Дед ладил домовину (Привык топор к руке), Рубаху из сатина Берег он в сундуке.
Печаль в избе-светлице, А на дворе темно, И выпорхнула птица В раскрытое окно.
Видение наяву
О, господи! Что же такое? Да что же случилось со мной? Склонившись, стою над рекою, Над бурой водою речной...
Гляжу я на воды, страдая. Чьи души из бездны глядят? Посульники светлого рая, Как прежде, готовят нам ад.
Из темной реки не напиться. Как грешен земной неуют! Я вижу, - в реке не водица, А кровушка та, что прольют.
x x x
На выжженном поле стою... И все еще верю в добро. А жизнь разменяли мою На злато и серебро.
А ветер разносит золу Моих опаленных россий. Я все еще кланяюсь злу, Твержу ему: 'Не убий!'
Все заповеди кругом Сгорели в пламени лжи. Приют мой и отчий дом Средь серой спаленной ржи.
Дорожный инок
(из русской летописи)
Я шел по иссохшей степи босиком, Мне жажда и зной не давали покоя. Струящийся пот я истлевшим платком С лица вытирал, что струился рекою.
Один ли я был иль за мною брели Огромные толпы бездомных и нищих? Им нечего брать у бесплодной земли Ни ласки, ни доли, ни воли, ни пищи...
А в белых светлицах, в резных теремах Решали бояре судьбину народа, И шлюхой продажной валялась в ногах Нагая, тупая людская свобода.
Мне нужно в пути себя трудном сберечь. Спасти и сберечь мы крянемся друг друга! За поясом драным - отточенный меч, Под рубищем ветхим - стальная кольчуга.
x x x
Жгу костер я в распадке, Он и жарок, и сыт. Ветер полог палатки Без конца теребит.
Растворяюсь в природе Необычной, что сон. То ли жизнь на исходе, То ли только рожден?
Я сквозь легкую дрему Ясно слышу шаги. Это друг незнакомый. Так не ходят враги.
На охоте
Над светлою протокой плачут гуси, В далекий путь отставших собирая. Горят в костре осин осенних брусья И щелкает в огне листва сырая.
Кромсают воздух гулкие дуплеты, И дробь стремится к птицам сизо-черным. Чего ж вы ждете? Торопитесь в лето! Здесь непонятен плач по обреченным.
x x x
Не дай мне, бог, взвести курок ружья, Когда олень идет к ручью напиться, На свет гнезда летит ночная птица, Летит к теплу. Останови меня!
Не дай мне, бог, представить, что паду На эти травы под сверканьем синим. Иду с добром я по моей России. В пути я в спину выстрела не жду.
* Юлия Рюмшина. СТИХОТВОРЕНИЯ *
Мы и они.
Один, другой, четвертый... Кому сколь довелось. Мы были распростерты, пронзенные насквозь. Мы распростерты были, и слезы в этот час до век не доходили, близ сердца испарясь.
Теперь живем с другими,
остывшими, как мы.
Привычно дорогими
средь пира и чумы.
Про выстрелы забыли,
простили боль и грех. Но мы их не любили так истово, как ТЕХ.
x x x
Там, где зияют кирпичи под штукатуркой сорванной, где клочья высохшей травы придавлены стеной, сидят и курят палачи: один воняет ворванью, другой с ужимками совы, со скрюченной спиной. А третий - мил и юн, как май, пускает дым застенчиво он, от усердия кося, с улыбкой за щекой: 'Люблю, когда 'Не убивай!' кричит истошно женщина...' и на лопату оперся крестьянскою рукой.
x x x
Из марева тоски, из серева явился мне крылатый вестник поведать: 'Жизнь - что ветка дерева, наступишь на нее - и треснет'.
Я оглянулась в удивлении:
