— За обедом?! — пискнула Серина, не успев взять себя в руки. Нервно покосившись на Элли и Эмму, она увидела, что обе девушки яростно кивают. Отказ выглядел бы подозрительно.
— А что, есть какие-то причины отказываться? — между тем поинтересовался Николас.
— Ну, я… я сейчас на работе, — нашлась она.
— А, все тот же семейный бизнес, понимаю. Но теперь ты сама себе босс. Или твой отец оправился от удара?
Серина сглотнула.
— Нет, нет. Папа так и не выздоровел. Он… э… скончался пару лет назад. После еще одного удара.
— О, пожалуйста, извини, Серина, — мягко отозвался Ник. — Я знаю, как сильно ты его любила. Как твоя мама это перенесла?
Серина моргнула, удивленная внезапной чувствительностью со стороны Николаса. Как это отличалось от их последнего разговора! Тогда, после похорон своей матери, он был переполнен горечью и гневом. Возможно, Серина и впрямь ошибалась, гадая о причинах его возвращения.
Серина очень надеялась на это. Искренне.
— Думаю, мама даже вздохнула с облегчением, когда папа умер, — призналась она. — Знаешь, его состояние было сложно назвать жизнью. Он не мог ни говорить, ни ходить… Лечение ничем не помогло — мозг слишком сильно пострадал.
— Я этого не знал.
Конечно, не знал. Он никогда не спрашивал. А она ни за что бы не рассказала. Они даже не встречались до той самой ночи, когда была зачата Фелисити, но тогда их кратковременное воссоединение было наполнено отнюдь не разговорами.
У Серины начала кружиться голова. Так, что он спрашивал-то? Что-то о ее матери… Ах да…
— Так что у мамы все в порядке. Она продала старую ферму и переехала на виллу в новом поселке ближе к городу, иногда помогает мне. — Она не стала добавлять, что все это стало возможным только после смерти Грега.
Она любила своего мужа. Возможно, и не испытывала к нему такой страсти, как к Николасу, но ее привязанность была искренней.
Тем не менее пришлось признаться самой себе, что, как только первый шок и горе остались позади, Серина пережила странное чувство облегчения.
Теперь, оставшись вдовой, Серина решила, что сохранности ее тайны больше ничто не угрожает.
И верила в это вплоть до последнего момента.
«Что подумает Николас, — с внезапным страхом спросила себя она, — если увидит, как Фелисити играет на пианино?» А Ник не мог не увидеть, ведь дочь Серины тоже участвовала в завтрашнем концерте… К счастью, девочка совершенно не походила на своего настоящего отца внешне, но вот что-то в ее манере играть, отдельные жесты очень напоминали Николаса. То, как она ударяла пальцами по клавишам, показная легкость, с которой Фелисити убирала руки с пианино…
Да, тут было о чем побеспокоиться.
— Возможно, твоя мама могла бы забежать к вам в офис? — спросил тем временем ее собеседник. — Заменить тебя на пару часов?
— О, э… нет, она не сможет. Видишь ли, ей пришлось везти миссис Джонсон в Ньюкасл. В госпиталь имени Джона Хантера — к кардиологу.
— У нее проблемы со здоровьем?
— Ну, в общем, с ней все в порядке. Но миссис Джонсон уже пожилая дама. Когда ей стало плохо несколько недель назад, мама решила, что будет лучше провериться. После того, что произошло с папой, она стала твердо верить в то, что гораздо лучше предотвратить болезнь, нежели пытаться вылечить ее.
— Ясно. Значит, ты до конца дня проторчишь на работе.
— Нет-нет, я смогу ненадолго уйти, — поспешно произнесла Серина. — Мне здорово помогают здесь, в офисе. К тому же дел в это время года не так много.
— Отлично. Тогда увидимся примерно через час.
— Идет. Ты знаешь, куда ехать?
— Полагаю, склад лесоматериалов никуда не переехал. По левую руку, мимо гаража в тупике, которым заканчивается главная улица.
— Да, все верно. — Серина не сумела сдержать кривую ухмылку, которая заиграла на ее губах. Прошло уже десять лет с того момента, как он в последний раз был в Роки-Крик, к тому же их семейный бизнес разросся почти так же быстро, как Порт. Будет приятно увидеть изумление в глазах Николаса, когда он лично убедится в этом.
— Да, и ты тоже изменилась, — резюмировала Серина чуть позже, глядя на себя в зеркало в уборной.
На нее смотрела по-прежнему привлекательная молодая женщина. На первый взгляд. С годами Серина не набрала вес, и волосы пока не начали седеть. Но кожа больше не была столь же гладкой и цветущей, как в молодости. В уголках глаз появились морщинки. И у подбородка кожа начала провисать, заметила женщина, приглядевшись.
Серина раздраженно вздохнула. До чего ж она, оказывается, глупа! И тщеславна.
Обычно, выходя на работу, она сильно не красилась — немного туши и губной помады. Но сегодня утром Серина поддалась искушению, воспользовавшись тональным кремом и карандашом для глаз. Еще и новое платье надела, купленное в прошлые выходные в одном из бутиков в Порт-Макуайр. Она приобрела целых два наряда, памятуя о скором визите Николаса.
Женская гордость требовала, чтобы Серина выглядела как можно лучше, а не как какая-то деревенская дурочка!
Руки дрожали, когда она попыталась обновить слой помады на губах, пальцы замерли, стоило ей обратить внимание на свои глаза.
Они ярко блестели. Слишком ярко.
— Ох, Серина, Серина, будь осторожна, — шепотом велела себе женщина.
Глава 5
Николас не обращал внимания на вид за окном, отправляясь в Роки-Крик. Заблудиться он, конечно, не мог — в город вела только одна дорога. Мысли Ника вертелись вокруг Серины и того, как она разговаривала с ним по телефону.
Казалось, она ничуть не расстроена его возвращением, хотя, по всей видимости, предпочла бы не иметь с Николасом никаких дел. Ему показалось, что Серина совершенно не хотела обедать с ним сегодня. Но при этом не могла отказать, чтобы не показаться грубой.
Ее дочь была бы очень недовольна матерью, прояви та враждебность по отношению к Николасу, о чем он, разумеется, был прекрасно осведомлен.
Ник улыбнулся, вспомнив о тех письмах, которыми он успел обменяться с Фелисити. Какая удивительная, умненькая девочка! Но при этом слишком самоуверенная. Для овдовевшей матери сущее наказание.
Николас знал все это из первых рук — когда-то он и сам был таким же ребенком…
Его собственная мать, тоже бывшая вдовой в каком-то смысле слова, окончательно перестала уделять сыну внимание, когда ему исполнилось тринадцать. С тех пор он сам добивался всего в жизни, и, нужно сказать, довольно успешно.
Только с Сериной Николас потерпел поражение. Дважды позволил ей уйти.
Казалось совершенно нелогичным то, что он до сих пор ее хотел.
Николас подозревал, что Серина теперь не упадет в его объятия так легко, как той ночью в Сиднее. С тех пор прошло тринадцать долгих лет — и десять лет с того дня, как они виделись в последний раз. Вряд
