любовником, но что таких, как вы, едва ли кто захочет в мужья, я просто хотела уколоть вас и заставить задуматься. Я хотела заставить вас взглянуть на меня новыми глазами и увидеть, что для меня вы как раз идеально подходите, потому что я вас люблю. Я думала когда-то, что мы с вами созданы друг для друга. Но я ошибалась. Мы не созданы друг для друга. – Она невесело рассмеялась, но тут же оборвала смех. – Я не желала слышать то, что вы все время пытались мне сказать.
Последние звуки вальса стихли, и Сара остановилась.
– Что же это? – спросил он, внезапно испугавшись, что она, наконец, увидела его таким, каков он есть на самом деле, вместо того, каким всегда хотела его видеть. Испугавшись, что она поняла всю правду о нем.
– Что мне не следует мечтать о человеке, для которого моя любовь всего лишь источник раздражения, помеха, неприятность. Правда в том, что вы в самом деле не созданы быть мужем. Я думала, что лгу, но оказывается, невзначай сказала правду. Я выросла с мыслью, что некрасива, не имею титула и приданого, а потому недостаточно хороша для вас. И при этом все время надеялась стать вам подходящей парой. Но, правда в том, лорд Шеппердстон, что это вы недостаточно хороши для меня.
Всю дорогу до дома Сара проплакала. Сидя рядом с тетей Эттой напротив лорда Мейхью, она не проронила ни слова, но слезы так и лились из ее глаз.
В очередной раз она сваляла дурака из-за лорда Шеппердстона. А ведь все шло так хорошо, пока она не проговорилась, что хочет выйти за него замуж. Все шло просто прекрасно, пока она не увидела этого выражения на его лице.
Она была уже так близка к тому, чтобы воплотить свою мечту в жизнь, и сама все разрушила, выболтав правду.
– Сара, – ласково сказала тетя Этта, – ну не плачь так, детка, он вернется.
– Нет, никогда! – Сара заплакала навзрыд. – Только не после сегодняшнего вечера, не после моих слов.
– Но что вы могли сказать такого ужасного? – спросил лорд Мейхью.
– Я сказала… что люблю его.
– Но это замечательно! – воскликнул лорд Мейхью. – Все будет хорошо, я обещаю. Мальчик, конечно же, объявится. Он упрям, это да, но вовсе не глуп.
Сара подняла глаза на лорда Мейхью и улыбнулась дрожащими губами.
– Он-то, может, и объявится, но что, если я сама больше не захочу его видеть? – прошептала она. Этот вопрос не на шутку пугал ее. Она любила своего Джейса, сколько себя помнила, и теперь боялась, что все было впустую.
– Не думаю, что вам стоит расстраиваться по этому поводу, – успокоил ее лорд Мейхью. – На мой взгляд, вы – воплощенная верность.
Когда Джарред приехал к Колину и Джиллиан в их дом номер двадцать один по Парк-лейн, он был словно в тумане. Как Сара посмела поступить с ним подобным образом? Как посмела заявить ему, что он никак не повзрослеет, – вот чушь-то! Он стал маркизом в шестнадцать лет. Он принял на себя ответственность по управлению огромным поместьем, несколькими домами, дюжинами слуг. И кто она такая, чтобы утверждать, будто он недостаточно хорош для нее? Он, в конце концов, пятый маркиз Шеппердстон.
Если она ждала, что он будет бегать за ней, она, разумеется, разочарована. Его преследовали женщины с тех пор, как он стал подростком. Ему незачем за ними бегать.
Но всякий раз, когда он закрывал глаза, перед ним появлялась Сара. Сара смеялась. Сара улыбалась. Сара признавалась ему в любви. Сара уходила прочь.
И вот его досада прошла и уступила место недоумению. После стольких лет, в течение которых Сара то повсюду бегала за ним, словно собачонка, то шпионила, то старалась его соблазнить, она вдруг ушла и даже не оглянулась. А он не нашел подходящих слов, чтобы попросить ее остаться.
И хотя он дал этому тупому самовлюбленному щеголю, который сам заварил кашу, шанс выкрутиться, Данбридж почему-то не пожелал идти на попятный. А это значит, что уже через несколько часов Джарреду придется встретиться с ним в дуэльной роще ради спасения своей чести и доброго имени Сары. А имя это могло оказаться запятнанным из-за его собственной неосторожности. Джарред не знал, что лучше – то ли ему убить лорда Данбриджа, то ли позволить этому дураку убить себя.
Но почему он сам был настолько глуп? Как он мог позволить своей упорядоченной жизни всего лишь за один день пойти кувырком? А чтобы этого избежать, ему всего-то и нужно было сделать ей предложение, едва она переступила ночью порог его кабинета.
Так почему он этого не сделал?
Да потому, что боялся. Боялся, что стоит ей узнать его как следует после свадьбы, и она разлюбит его.
Джарред снял шляпу, провел рукой по волосам и позвонил в колокольчик. Черт возьми, он никогда прежде не считал себя таким трусом! Прежде он не боялся рисковать всем, чем угодно. Правда, за исключением сердца.
Теперь его преследовала мысль, что он лишился ее любви. Ему казалось, что он не выдержит, если будет отвергнут. Как сможет он смириться с тем, что потерял ее?
Впервые за всю свою взрослую жизнь Джарред не знал, что же делать. Джарред Шеппердстон, которого называли Мерлином, потому что он всегда способен был найти единственно правильное решение, пребывал в полной растерянности. И все потому, что Сара его покинула.
Потому, что он испугался принять то, что она ему предложила.
Потому, что бросил ей в лицо ее любовь.
– Добрый вечер, лорд Шеппердстон. – Бриттон, дворецкий Грантемов, широко распахнул перед ним дверь. – Желаете войти?
