— О, дорогой, уже слишком поздно извиняться.
— Чего же ты тогда хочешь?
— Чего я хочу? Я хочу вернуться назад и снова пережить тот уикенд. Только на этот раз ты скажешь мне правду, а я уже не буду такой доверчивой дурочкой.
Майкл приблизился к Эмме настолько, что она почувствовала тепло его тела. Ладонью коснувшись ее щеки, он наклонился и поцеловал ее.
Поцелуй был осторожным, сладким и нежным, как в ту первую ночь в Новом Орлеане.
Потом Майкл слегка отстранился от Эммы, не отрывая от нее взгляда.
— А в этот раз ты согласишься предаться со мною любви, Эмма? Зная, кто я? Чем занимаюсь? Станешь шептать мое имя, как ты это делала в ту ночь? Ты будешь снова сводить меня с ума, Эмма?
Нет. Она не скажет ему правду. Она не может этого сделать. Если она признается, он поймет, что она разыгрывала спектакль и под маской секс-бомбы пыталась скрыть свой стыд. Разве может она признаться, что хочет снова оказаться в его объятиях и отдалась бы ему прямо сейчас, если бы?..
— Нет, я не стану этого делать.
— Я тебе не верю.
— Как хочешь.
— Почему бы тебе не признаться?
— В чем?
— В том, что в ту ночь ты наслаждалась не меньше меня, и мы стали как бы одним целым.
Эмма вздохнула и отвела взгляд.
— Да, я действительно наслаждалась твоей любовью. Та ночь прошла великолепно. Слов нет, чтобы выразить, как это было прекрасно.
— Перестань, Эмма. Не говори в таком тоне.
Эмма обожгла его взглядом.
— Не говорить в таком тоне? Негодяй! Ты солгал мне, ты использовал меня, сделал так, что я предала компанию и своих друзей. И после этого ты просишь меня не говорить в подобном тоне? — Она поняла, что вышла из роли, дала волю своей злости. Нужно немедленно взять себя в руки, иначе весь спектакль будет испорчен.
Для этого Эмме потребовалась вся ее решительность. Она глубоко вздохнула, выпрямилась и постаралась успокоиться. Мистер Крейг еще не подозревал, что ему уготовано. Нельзя, чтобы ее эмоции все испортили. Она вспомнила слова Маргарет: чувства — это всего лишь чувства.
Отпив еще немного шампанского, Эмма улыбнулась. Получилось совершенно естественно.
— Давай забудем старое, ведь сейчас мы должны работать вместе.
— Ты права, — Майкл подозрительно взглянул на нее, чуть прищурившись. — Но почему же тогда мне кажется, что сделать это будет не так-то просто?
— Может быть, потому, что ты чувствуешь свою вину. Но не волнуйся. Я сказала то, что должна была сказать. И возвращаться к этому разговору мы больше не будем.
Майкл ничего не отвечал, пристально вглядываясь в Эмму, которая, казалось, совершенно успокоилась.
— Если не ошибаюсь, меня пригласили на ужин, — сказала она кокетливо.
— Да, да, конечно, — Майкл неловко отступил. Эмма видела, что он в полном замешательстве, и радовалась про себя.
— Садись, пожалуйста, — он обошел стол и подвинул ей стул. — Все готово. Я сейчас подам ужин.
Она села, позаботившись о том, чтобы юбка достаточно приоткрывала ноги. Майкл должен увидеть ее красивые чулки. Заметив, как Майкл замер на месте, Эмма поняла, что достигла цели.
Смущенно кашлянув, Майкл поспешил в кухню. Эмма села поближе к столу. Что дальше? А, бокал!
Эмма взяла свой бокал и медленно провела пальцем по тонкому хрустальному краю. Это движение, круг за кругом, должно привлечь внимание Майкла к ее рукам. К длинным ногтям, покрытым ярким красным лаком. По словам Джейн, глядя на красивые пальцы Эммы, Майкл должен представить себе ее ласки, удовольствие, которое способны доставить эти нежные руки!
Майкл вернулся с двумя тарелками для Эммы. На одной был салат, а на другой — равиоли с густым сливочным соусом.
Эмма продолжала водить пальцем по бокалу. Подняв глаза, она поймала на себе мечтательный взгляд Майкла и не сдержала улыбки. Да, ее подруги оказались весьма проницательны! Как точно они все предсказали! Они могли бы написать книгу об искусстве обольщения.
Эмма услышала тихий вздох Майкла и остановилась. Он повернулся и вновь пошел в кухню. Ей было почти жаль его. Почти.
Он вернулся с салатом и спагетти для себя. Поставив тарелки на стол, он налил себе и Эмме по бокалу темно-красного вина и с улыбкой взглянул на нее.
— Еще что-нибудь?
Эмма покачала головой.
— Нет, все выглядит замечательно.
— Спасибо. Но готовил не я.
— Вот как!
Майкл сел напротив нее.
— Извини. Кулинария — не моя специальность. Но я ловко заказываю еду.
— Что ж, по крайней мере, ты знаешь свои недостатки.
— Это точно.
За ужином они молчали, хотя оба чувствовали, что между ними происходит нечто важное.
Закончив, Эмма опустила вилку, облокотилась о стол и чуть наклонилась вперед.
Взгляд Майкла скользнул по ее груди, остановился на губах Эммы. Он нечаянно поставил свой бокал на вилку, и тот опрокинулся. Вино разлилось по столу.
— Сейчас я все уберу, — выпалил Майкл и бросился в кухню за губкой.
— Прекрасный ужин, Майкл. Спасибо.
— Пожалуйста. Но есть еще десерт, — крикнул он, исчезая за дверью кухни.
— Спасибо. С меня хватит. Я больше ничего не могу есть. — Эмма поднялась, подождала несколько секунд, затем наклонилась и провела пальцами по правой ноге, поправляя чулок. Она рассчитала все до доли секунды. Майкл вернулся как раз в тот момент, когда рука Эммы скользила по колену. Она даже не взглянула на Майкла, желая, чтобы он увидел именно то, что она собиралась ему продемонстрировать. Эмма не остановилась, пока не поправила чулок вплоть до самого бедра.
Выпрямившись, Эмма взглянула на Майкла так удивленно, будто никак не ожидала его присутствия. Вид у Майкла был довольно забавный! Побледнев, приоткрыв рот, он сжимал в руках губку, по-видимому, совершенно забыв, зачем принес ее.
— Мне нравится эта музыка, — спокойно произнесла Эмма.
— Ты любишь джаз? — он наконец вспомнил о пролитом вине и направился к столу.
— Конечно. Особенно классический джаз. Люблю Чарли Паркера и Бесси Смит.
Майкл оставил на секунду свое занятие и взглянул на Эмму.
— Я их просто обожаю.
— Правда?
Он покачал головой.
— Надо же! — сказал он как бы про себя.
— А еще я люблю баскетбол, но не люблю бейсбол. Иногда смотрю хоккей. — Эмма усмехнулась, направляясь к окну и выверяя каждый свой шаг. — Ненавижу Хемингуэя, люблю Стейнбека и Фолкнера. Совершенно равнодушна к шоколадному мороженому, но люблю горький шоколад. Считаю «Крестного отца» лучшим фильмом всех времен и народов. — Она повернулась к Майклу и улыбнулась. — Что еще тебе хотелось бы знать?
Майкл бросил губку на стол и подошел к Эмме.
