— Удивительно! — сказал он. — Мы с тобой будто близнецы.
— Но у каждого есть свои предпочтения.
— Да, конечно. — Майкл подошел еще ближе к Эмме, и в мгновение ока она оказалась в его объятиях. Прижимая девушку к себе, он прошептал: — Уверен, что сегодня я смогу угадать твое малейшее желание.
Майкл поцеловал Эмму. И она растаяла.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Майкл все крепче прижимал Эмму к себе. Он хотел ее и больше не мог скрывать свое желание. Эта женщина возбудила его сразу же, как только перешагнула порог его квартиры. С каждой минутой Майкл чувствовал, что его желание возрастает. Это было настоящее мучение. В общем, такое состояние ему даже нравилось, но его почти пугало, что он оказался не в силах его контролировать.
Оттого, что он целовал Эмму, Майклу не становилось легче, но и остановиться он не мог. Пожалуй, не смог бы, даже если бы к его виску приставили пистолет. Ему было необходимо прикасаться к ней, хотелось насладиться ею, она притягивала его, как наркотик, без которого он уже просто не мог существовать.
Его язык сплетался с языком девушки в каком-то страстном эротическом танце. Их сомкнутые губы, казалось, уже ничто не сможет разъединить. Впервые в жизни Майкл испытывал от поцелуя наслаждение и боль одновременно.
Рука его скользнула вверх, к вырезу платья, которое приоткрывало мягкие линии бледной и гладкой как шелк груди Эммы. Прикоснувшись к бархатистой коже, Майкл застонал от восторга. Голова у него закружилась в предвкушении наслаждения.
И вдруг Майкл почувствовал, как рука Эммы коснулась его напрягшейся плоти. Майкл собрал всю свою волю, чтобы вынести это искушение, но надолго его хватить не могло. Это было выше человеческих сил. Майкл с трудом оторвался от губ Эммы и отпрянул от нее.
Она не спускала с него затуманенного взора. Ее губы еще были влажны от поцелуя.
— Пойдем со мной, Эмма, — глухо произнес Майкл, едва узнавая собственный голос.
Эмма медленно покачала головой.
— Не дразни меня. Ты же видишь, что ты делаешь со мной.
— Я хочу быть с тобой, — выговорила она, едва дыша. — Но...
— Но что? — Он прижался к ее опущенной руке. Но Эмма отвела руку и отступила назад. Она должна была это сделать. Если бы она коснулась Майкла еще раз, она не устояла бы перед соблазном и погубила бы всю тщательно выверенную игру.
Эмма не ожидала, что ей будет так тяжело. Она ведь теперь знала, кто он и что он сделал. Так почему же она все-таки жаждала его ласк? Майкл безжалостен. Он обидел ее так, как не обижал никто и никогда. И все же ее влекло к нему неудержимо вопреки всякой логике и здравому смыслу. Его близость опьяняла ее куда сильнее, чем шампанское.
— Но что? Эмма, скажи мне.
— Я не могу. — В ее мозгу звучал голос Маргарет. Она слышала предостережения Кристи. Советы Джейн.
— Я знаю, что тебе этого хочется так же сильно, как и мне. — Майкл шагнул ей навстречу.
Она отступила назад. Ей нельзя подпускать его ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Несмотря на все советы подруг, Эмма больше была не в силах заставлять Майкла страдать. Она изнемогала сама.
Ее тело стремилось к Майклу. Больше того: она желала его всем своим сердцем. Нет, она не выдержит. Для этого нужна куда более сильная женщина, а не такая сентиментальная дурочка, как она.
— Поговори со мной, Эмма, — умолял Майкл. — Не оставляй меня в таком состоянии.
Она глубоко вздохнула. Надо продолжать эту страшную игру. На карту поставлена ее гордость. Как она посмотрит в глаза подругам, если сейчас сдастся?
— Извини, Майкл. Я буду благодарна, если ты вызовешь машину. Я хотела бы вернуться домой.
Эмме стало не по себе, когда она увидела выражение лица Майкла. Разочарование, огорчение, боль, ощущение, что его предали, злость — все читалось на этом лице, и каждое из этих чувств было знакомо Эмме. С понедельника она переживала то же самое, что он сейчас.
— Мне показалось, ты предложила забыть о прошлом. Начать все с чистого листа.
— Да.
— Тогда почему?
— Мне кажется, я не должна отвечать на этот вопрос. — Эмма старалась придать голосу твердость, которую вовсе не чувствовала в себе.
Майкл крепко сжал губы, и Эмма не могла не заметить, какая борьба происходила в нем. Как ни смешно это могло показаться, ей даже захотелось его успокоить. Но усилием воли она сдержала себя.
— Ты хочешь, чтобы я ухаживал за тобой, да? Цветы? Конфеты? Ужины и кино?
Эмма покачала головой.
— Нет, дело не в этом.
— А в чем? Ради бога, Эмма, скажи, что ты от меня хочешь. Что я должен сделать, чтобы вернуть тебя?
— Я не буду спать с тобой.
— Потому что я твой босс?
— Нет. — Действительно, главная причина была не в этом.
— Но ты ведь хочешь меня. Я вижу это по твоим глазам. Твой поцелуй... Невозможно с такой страстью целовать мужчину, не испытывая к нему никаких чувств.
— Одного желания мало.
Майкл провел рукой по лицу. От его уравновешенности, которая так поразила Эмму при их встрече, не осталось и следа. Сейчас перед ней было лицо мучительно страдающего человека. Она получила то, за чем пришла. Так почему же она не чувствовала удовлетворения? Почему боль в груди была такой невыносимой?
— Что же я должен сделать? — повторил Майкл тихо и безнадежно.
— Я не буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока не...
Майкл быстро подошел, протянул руки, обнял ее за плечи.
— Пока не... что?
Эмма сглотнула. Сейчас наступает самое трудное. Она боялась договорить эту фразу потому, что, договорив, она уже не сможет взять свои слова назад, не сможет ничего изменить. Сказав все, она узнает, что она значит для Майкла. И сейчас это будет истинная правда. А Эмма была уверена, что Майкла привлекал только секс.
Решительность оставила Эмму. Она уже знала, что не сможет договорить, потому что просто не готова услышать правду. Ей все еще хотелось надеяться, что она может что-то значить для Майкла.
— Пожалуйста, позвони Эдди, — прошептала Эмма.
— Ты мне так ничего и не скажешь, да?
Она покачала головой.
Казалось, Майкл был в бешенстве, но он просто отпустил Эмму. И сразу ей захотелось, чтобы он вновь обнял ее. Да, она ни на шаг не отступила от плана, и тем не менее Эмма чувствовала, что вновь подставила свое сердце под удар и проиграла.
Майкл подошел к телефону и повернулся к Эмме спиной. Игра закончилась. Закончилась раз и навсегда.
Майкл смотрел, как всходило солнце. Какой-то частичкой мозга он воспринимал эту красоту, но ему решительно не хотелось видеть ничего красивого сейчас, когда он в таком состоянии.
