– Мы возвращаемся в Англию, моя дорогая. Мы наконец-то уедем из этой дикой страны, и ты найдешь себе мужа, настоящего англичанина. Не одного из этих иностранных переселенцев, а чистокровного английского джентльмена, который ничего не знает ни о рикшах, ни о палочках для еды. У Шарлотты в голове все перепуталось.
– Но мне нравятся рикши и палочки для еды. Мать потрепала ее по щеке.
– Да, я знаю. Это я виновата, что позволила тебе так увлечься всем этим. Мне давно уже следовало настоять на том, чтобы мы вернулись домой. Вот увидишь, как только мы ступим на землю Англии, все сразу же станет на свои места.
– Но…
– Элизабет! – послышался крик отца. Наверное, Уильям уже порядком ему надоел.
– Тс-с, – сказала мать, округлив глаза. – Он должен научиться вести себя подобающим образом. Он ведь теперь барон, – сказала она, поднимаясь с кровати. – Заканчивай свой туалет, Шарлотта, а потом поведешь Уильяма в парк. Ты же понимаешь, что он уже не может больше ждать.
– Я знаю, мама.
– Нам еще многое предстоит обсудить с тобой сегодня, но сейчас…
– Элизабет! – снова послышался голос отца.
– Я должна спасти твоего отца. Поторопись. Я распоряжусь, чтобы приготовили экипаж, – сказала миссис Викс и вышла, оставив Шарлотту заниматься своими делами.
Девушка вытерла лицо, оделась и отправилась с Уильямом в парк. Она помогала брату запускать воздушного змея в небо. Она хлопала в ладоши, когда он, держа в руках ленты, сделал это сам. Она даже вместе с ним удерживала это бумажное чудо. А когда Уильяму все надоело, Шарлотта барахталась с ним в пыли. Словом, она занималась теми же делами, что и всегда, и казалось, что ничего сверхъестественного не произошло. Как будто вся ее жизнь изменилась нынешним утром только для того, чтобы днем снова вернуться в привычное русло. С одной стороны, все слишком запуталось, но с другой, было до боли знакомым. Как же такое может быть?
Она ничего не понимала, да ей и не хотелось думать об этом. Она просто играла с Уильямом, мысленно составляла меню на следующую неделю и пыталась представить, чем будет заниматься завтра. А когда Уильям проголодался, Шарлотта посадила его в экипаж и они поехали домой.
Все дорогу мальчик по привычке жаловался ей на что-то. Шарлотта же в ответ кивала головой, делая вид, что слушает его. Потом она опять, как обычно, открыла дверь экипажа, и он побежал впереди нее. Когда он внезапно остановился возле самой двери и нахмурился, Шарлотта поспешила, пытаясь понять, что же произошло. Приблизившись к лестнице, она тоже остановилась. Заглянув через плечо брата, девушка увидела, что в центре прихожей стоят родители, а рядом – ее дорожный чемодан.
– Отец? – спросила она, осторожно подталкивая Уильяма вперед, чтобы он зашел в дом.
– Попрощайся со всеми, – холодно произнес мистер Вике. – Ты уезжаешь в монастырь.
Шарлотта часто заморгала. Ей показалось, что она ослышалась. Но, посмотрев на заплаканное лицо матери, она поняла, что все это чистая правда. Даже не успев обдумать свои слова, она со злостью сказала, обращаясь к отцу:
– Ты же обещал, ты поклялся, что все останется по-прежнему.
– Этому не бывать! – ответил отец, едва сдерживая ярость. – Как все может остаться по-прежнему после того, что ты сделала? Я пообещал, что позабочусь о тебе. И я свое слово сдержал. – Он сделал знак двум лакеям. Те молча подняли ее чемодан над головами и отнесли в экипаж. – Кстати, твоя мать считает, что так будет лучше, – добавил он.
– Мама здесь ни при чем! – закричала Шарлотта. – Это все ты, папа. Ты не можешь…
– Она считает, что мысли о Боге помогут тебе вернуться на путь истинный, – жестко сказал мистер Викс и пожал плечами. – Это совсем не повредит…
Из всего этого притворства… – начала было Шарлотта, но отец оборвал ее:
– Ты уезжаешь, Шарлотта, и давай покончим с этим.
И тут до Уильяма дошло, что происходит. Сначала он стоял рядом и смотрел на всех широко раскрытыми глазами, не понимая, о чем идет речь. Но затем, прислушавшись к последним словам отца, мальчик вдруг понял, что все это значит.
– Уезжает? – закричал он. – Н-е-е-е-е-т! – Теперь его крик превратился в громкий пронзительный вой.
– Перестань! – заорал отец, как будто бы криком можно было заставить Уильяма слушаться. – Прекрати немедленно!
– Томас! – вмешалась мать. – Не кричи на него. Он не понимает.
– Н-е-е-е-е-т! – снова закричал Уильям. Мальчик бросился к Шарлотте и попытался взобраться к ней на руки, но он был выше и больше ее, и она, споткнувшись о порог, едва удержалась на ногах.
– Прекрати немедленно! Ты уже взрослый юноша и будущий барон! – воскликнула мать.
– Уильям, дорогой, поднимайся наверх, – позвала его няня. Она стояла на верхней ступеньке лестницы. – У меня есть для тебя новая игра.
– Н-е-е-е-е-т! – кричал мальчик, не понимая, против чего он протестует. Он громко рыдал, его горе было таким огромным. Отец, подойдя к сыну, схватил его за руку. Уильям, конечно же, продолжал кричать. Он дрался и брыкался, потом упал на пол и начал биться в истерике. Но отец был явно сильнее. К тому же ему помогали два вернувшихся лакея. Пока Уильяма поднимали и втаскивали в дом, мать беспомощно суетилась рядом с ними.
– Будьте осторожны! – дрожащим голосом сказала она. – Он еще совсем мальчик. Он не понимает…
