Пиратика

морской сброд, который пустил его клипер на дно. Финансовые потери и то, что за ними последовало, подкосили отца. Он прожил еще четыре года. Потом его не стало. А моим пристанищем стал работный дом…

— Как же ты выжил?

— В детстве я умел петь — намного лучше, чем сейчас. А позже научился рисовать. Меня приютили одни люди. Говорили, я так чудесно разговариваю, только посмотрите, какой милый мальчик, какие у него красивые волосы, белые-белые… Но я не блондин, Артия. У меня были черные волосы, такие же, как у отца. Просто я тоже поседел, очень рано. В работном доме, когда мне было восемь лет.

— Феликс… — прошептала она.

— Да, — отозвался он. — Феликс. Это имя означает «счастливый» — тебе это известно?

— Ты снял рубиновый перстень, который подарил тебе отец.

— Он не рубиновый. Это стекло. А раньше был настоящий рубин. Этим рубином отец расплатился с человеком, который искалеченным вернулся со «Странника». Потом отец вставил в перстень красное стекло. Это всё, что мне осталось после его смерти. Я помню, как душеприказчики швырнули мне это кольцо под ноги. Оно ничего не стоит, сказали они, забери его себе…

У них за спиной пираты затянули громкую песню. Пробил колокол. Который час?

«Когда тебе было четыре года и „Странник“ затонул, мне было два года, — подумала Артия. — А когда тебе было восемь и твой отец умер, мне было шесть. А когда мне было десять и Молли была убита, тебе исполнилось двенадцать».

— Спасибо за откровенность, — сказала Артия. — Разумеется, я никому не расскажу.

— Эбад Вумс знает. Я ему уже рассказал. И Глэду Катберту тоже…

Артия была уязвлена. Кто их поймет, этих мужчин? И тут он нанес решающий пушечный залп.

— Вот я и подошел, — сказал Феликс, — к вопросу о том, почему я остался с вами. В дополнение к другим осталось сделать еще одно признание. Я здесь для того, чтобы наблюдать за тем, что делаешь ты и твои храбрые пираты. Я зарисовываю все ваши грабежи, а в придачу веду дневник, в котором подробно описываю эти преступления. Когда я закончу, то передам эти материалы в Ангелию, где они вместе с моими устными свидетельствами будут весьма полезны, чтобы свершить над вами правосудие. Дело в том, что я не люблю пиратов. Теперь ты, наверное, понимаешь, почему…

Артия изумленно смотрела на него, широко распахнув серые глаза, яркие, как звезды у них над головой. Колотящееся сердце екнуло и остановилось.

— Но в таком случае, сэр, мне ничего не остается, кроме как…

— Убить меня? Но ты и твоя шайка никого не убиваете. Вот славная задачка для вас, капитан.

— Я найду другой способ помешать вашему плану, — сказала она.

— Единственный способ — моя смерть.

Губы Артии скривились в презрительной улыбке.

— Не льстите себе надеждой, мистер Феникс. Найдутся и другие способы. А пока что, сэр, вы свободны. Я оставляю за вами право строить козни и делать ваши записи. А в других отношениях, боюсь, вашу свободу передвижения на этом корабле придется ограничить.

— Я уже десять лет как не свободен. Доброй ночи, капитан Пиратика.

* * *

Когда спокойная, но всё-таки полная волнений ночь наконец-то миновала, взошедшее на востоке солнце озарило странным образом изменившийся океан. Он больше не был синим, скорее походил на прозрачный чай в белой фарфоровой чашке.

3. Загадочное море

Подгоняемый переменным, словно кружащимся ветром, «Незваный гость» стремительно бежал по янтарным водам странного моря. Они положились на волю ветра и шли туда, куда он их гнал, убирая паруса лишь для того, чтобы выровнять корабль. В воздухе пахло цветами и свежей зеленью, но нигде не было видно ни клочка земли. Однажды мимо проплыла скала, вздымающаяся из моря, будто межевой столб на затопленном поле.

— Говорят, под этими водами иногда звонят колокола.

— Говорят, здесь живет кракен, самое огромное чудовище океана.

— Да заткнись ты!

Планкветт восседал в «вороньем гнезде», обозревая горизонт, и время от времени без толку тревожил команду бесполезными криками:

— Попка хочет доллар!

Или:

— Восемь бокалов!

Свин тоже приободрился, бегал взад-вперед по палубе, свесив язык, и азартно вилял хвостом.

— Есть в этом море какая-то энергия, — сказал Эйри. — Я ее чувствую. Как крепкий кофе. Или крепкий чай — больше похоже по цвету.

Тем временем изо дня в день сине-янтарными вечерами продолжался всё один и тот же, главный спор.

— Значит, Феликс наш враг? И он собирается выдать нас правосудию? — это говорил Уолтер.

— Он говорит, что спрятал свои рисунки и записи там, где мы их никогда не найдем. И мы правда не можем их найти, — вторил ему Питер.

Черный Хват сказал:

— Давай вздернем его, Артия, а? Ведь именно этого он желает для нас.

— Нет, — отрезала Артия. — Пусть делает что хочет. А когда дойдем до Острова, его можно будет запереть в трюме, связать, если понадобится.

— Если дойдем… Если он вообще существует.

— Пляж Коттеджа, — напомнила Артия. — Десять миль вверх. Пятнадцать шагов налево.

— Но почему Хэркон Бир до сих пор не отыскал сокровища?! У него же есть обе картины!

— Зато у него нет карты. И нет попугая.

И Артия — уже в который раз! — разложила карту на палубе. Посреди темно-синего моря темнел коричневый остров. Снизу карта и остров обгорели, край был неровным. (Какая ценная информация утрачена вместе с этой сгоревшей полоской?! )

Вдоль левого края листа спускался вертикальный орнамент из таинственных букв, которые, несомненно, таили в себе какой-то смысл:

«OOP, TTU, FAB, MMN, PRS, AFC, HHI, YYZ, FAD».

— Может, эти сдвоенные буквы о чём-нибудь говорят, — робко предположил Вускери. — ОО… ТТ… НН…

— Разве что о несварении желудка, — прокомментировал Катберт, прислонившись к грот-мачте.

— Почему Эбад нам раньше об этом не рассказывал? Рассказал же он тебе, Эйри. И ей… — вступил в разговор Черный Хват.

Артия вскочила. Шпага, выхваченная из ножен, сверкнула, будто луч холодного огня, и уперлась в кончик носа Черного Хвата.

— Ей, мистер Хват?

— Воистину, ты не девчонка, а демон, — проворчал Черный Хват. — Но дьявольски хороший капитан. Этого у тебя не отнять. Ладно, прошу прощения, капитан. Нервы не выдержали…

— Смотри, как бы твои нервы не довели тебя до беды, — предупредила его Артия. — Если с мистером Фениксом что-нибудь случится, я буду знать, в чём искать причину. В твоих нервах. Не нарушай нашу заповедь, мистер Хват! Предупреждаю ради твоего же блага.

* * *

— Эбад, возможно ли, что Феликс и есть тот предатель, которого мы ищем?

— Да, Артия, возможно. Но чтобы выдать нас Голди?!

—  Голди ему нравится. Может, они были знакомы раньше, и он надеется, что сумеет отучить ее от пиратских привычек.

— Феликс не кажется дураком…

— Как мы знаем, кто-то что-то ей шепнул. И еще, мистер Вумс, кто-то продырявил наш Кофейный кораблик в Портовом Устье. Это не входило в мои планы, однако пошло нам на пользу. Но мы могли утонуть