Приятель Кэти пожал плечами и снова принялся таращиться на меня.
— Грегори, твою мать, ты что же, на самом деле считаешь, что таким способом завоюешь сердце женщины?! Это что, твоя излюбленная и апробированная техника?
Грегори пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Я наблюдала, как он все ниже и ниже опускает взгляд, и убедилась, что все мои усилия изначально обречены на провал.
— Ладно, хорошо, хватит. Попробуем сменить тактику. Я хочу, чтобы ты смотрел на мою грудь.
Грегори взметнул брови.
— Серьезно? А может, не надо, а?
— Я вполне серьезно прошу тебя поглазеть на мои груди. Уставься на них, пожалуйста.
И глазами показала, куда Грегори должен смотреть.
Он, не в силах и слова вымолвить, смотрел на меня.
— Ну что же ты, Грегори? Давай, действуй. Приглядись, мне очень этого хочется.
Я перешла на вкрадчивый тон искушенной соблазнительницы.
— Ты правда так хочешь? — робко спросил он и даже зарделся румянцем.
— Да, да, очень. Так что приступай. Всматривайся!
И даже сейчас, как мне показалось, парень не мог поверить, что я не шучу. Взгляд его беспокойно метался — то мне в глаза посмотрит, то снова созерцает грудь.
— Не стесняйся, Грегори. Сейчас я тебе их покажу, а то, может, тебе их и не видно. Давай договоримся: следующие полминуты — ровно тридцать секунд — ты смотришь только туда. Понятно?
Дружок Кэти медленно кивнул.
— А теперь давай, гляди.
С этими словами я приложила руки к грудям и, натянув ткань блузы, легонько сжала их.
Неудивительно, что после этого он все же опустил взор и неотрывно стал смотреть на мои руки.
— Вот так, хорошо, — подбодрила его я. — Гляди, гляди. У меня ведь есть на что посмотреть, правда? Смотри и запоминай, ты должен запомнить каждую линию, каждый изгиб. — Убрав руки, я посмотрела на часы. — Еще пятнадцать секунд.
И он смотрел. Со смесью благоговейного страха и волнения. И тут я увидела, как рот его растягивается в улыбке.
— Пять секунд.
Закусив губу, Грегори во все глаза рассматривал мой бюст.
— Все.
— Верно. Ну и как? Насмотрелся?
Грегори кивнул.
— И в состоянии вспомнить их? Каждую деталь?
Он ухмыльнулся.
— Ладно, хорошо. А теперь слушай меня внимательно: если ты заговоришь с женщиной, с любой, ты должен не разглядывать ее бюст, а смотреть ей прямо в глаза, вот так, как мне сейчас. Тебе все понятно?
Грегори снова кивнул. Его глаза были на одном уровне с моими.
— Есть только два исключения из этого правила. Первое: ты можешь смотреть туда, но только не во время разговора на отвлеченные темы. Только если она отведет взгляд. Уловил?
Грегори энергично закивал.
— Ты не имеешь права даже
— Слежу, — отозвался Грегори. — Как я понял, рассматривать бюст можно только в том случае, если женщина глядит в сторону, верно?
— Именно. Посмотри — все должно выглядеть вот так.
Я повернулась и стала оглядывать площадку для танцев.
— Теперь сколько угодно глазей на мои шарики — до тех пор пока я не поверну голову. Как только я ее поверну, тут же смотри прямо в глаза.
И я повернулась к Грегори. Тот вперил взор мне в глаза.
— Ты, оказывается, способный ученик. Но тебе следует еще практиковаться. Главное — верить, и все получится.
Грегори с восторгом смотрел на меня.
— Невероятно! То есть, я могу рассматривать ее груди, но только если она смотрит в сторону и не видит меня. Черт возьми, а это совсем неплохо, ты как думаешь?
— Я думаю примерно так же.
— Ну а второе исключение? — радостно осведомился мой собеседник.
— Ах, да, чуть не забыла. Это совсем просто. Если ты сидишь с ней в темном уголке, вы целуетесь, а рука ее покоится у тебя между ног, вот тогда тебе уже никто и ничто не мешает вволю насмотреться на нее. Причем не только насмотреться, — многозначительно добавила я.
Грегори расхохотался.
— Занятная ты женщина. И откуда ты только обо всем знаешь?
Я уже собралась было выложить ему все о ходе экспериментов, поставленных мною в нынешнем году на многих из тех, с кем мне довелось трахаться. Потом решила, что не стоит: просто в этом никакого смысла, плюс Грегори явно не из тех, кого я без раздумий включила бы в свой список потенциальных секс- приятелей.
— Скажем так, у меня есть друзья среди мужчин, и я делаю все, чтобы они имели возможность заняться сексом, хотя многие из них просто никакие, если дело доходит до общения с нормальными женщинами. — И тут же поспешно добавила: — Но у тебя, если не станешь таращиться на бюст женщины во время разговора с ней, все будет отлично.
— Тебе стоит всерьез заняться этим, — сказал Грегори. — Знаешь, мужчины заплатили бы тебе сколько угодно за разъяснения, как снять девчонку.
Я рассмеялась. Какая злая ирония! Я сижу без гроша за душой, а снимать новые фильмы в последнее время что-то никто особенно не рвется — черт возьми, а может, этот Грегори и прав?
Для девушки существует сколько угодно интересных вещей. Разумеется, я не имею в виду секс. Тем более что лично для меня его сколько угодно быть не может. В особенности сейчас, когда я живу, как монахиня. Нет, я имею в виду презервативы. У меня их столько, что и не перечесть, — будто я задумала открыть у себя в спальне небольшую аптеку. Презервативы здесь повсюду. И все это не потому, что:
1) у меня есть потребность в презервативах, тем более что в последний раз использовать их по прямому назначению мне выпало целый месяц назад;
2) я проститутка, предоставляющая клиентам противозачаточные средства за отдельную плату;
3) я планирую устраивать у себя на квартире оргии, а это требует множество противозачаточных и гигиенических средств.
Нет. Большинство этих весьма полезных изделий годами хранятся здесь, так и не побыв в употреблении и не закончив свою непродолжительную латексную жизнь во мне.
Размеры этой самой по себе возникшей коллекции поражают меня. Наряду со стопками упаковок вполне обычных «Дюрексов», «Экстра сейф» и «Фезерлайтов» (особо тонких изделий), я приобретала и более интересные позиции ассортимента — «Сенсейшн» (с пупырышками) и «Плежер-мэкс» (с пупырышками, да еще и гофрированные).
Потом следует упомянуть и упаковки «Траяна» — «Ультраудовольствие» (тонкие), «Ее удовольствие» (гофрированные) и «Разделенное удовольствие» (с разогревающей смазкой), которые мне бесплатно любезно вручали во время всякого рода акций и презентаций в качестве образцов.
(Вопрос: почему не додумались изобрести марку «Его удовольствие»?)
К этому следует добавить тоже халявные презервативы Государственной службы здравоохранения,
