быка за рога.
— Какая это порнография? Это моя задница! — стала обороняться я. — Ерунда. Вот взгляните! Вполне безобидная вещь, шутка, только и всего. Да и лица толком не видно.
Мать, медленно розовея, смотрела на меня.
— Надеюсь, ты не посылаешь такие… вещи на тот сайт знакомств… чтобы завлечь мужчин? — заикаясь от волнения, спросил отец.
— Нет, не посылаю. — Я попыталась улыбнуться матери. — Во всяком случае, уже не посылаю.
Мать улыбнулась в ответ, мне даже показалось, что не без гордости за дочь, способную уважать свою сексуальность, гордиться своими желаниями, готовую защищать свои права, завоеванные ее матерью в бурные шестидесятые. И ее улыбка доказывала, что она понимает меня; этот момент стал знаменательным для нас обеих.
А вот отец, похоже, был растерян. Поднявшись из-за компьютера, он собрался выйти из комнаты, мать поспешила за ним.
— Может, тебе все же стереть это? — полуобернувшись, осведомился он.
Я тут же бросилась стирать фото, потом стала рыскать по всему компу, ища другие свидетельства прошлого в том же духе. Слава богу, их не оказалось. Возможно, в те дни я еще не была настолько смелой. В результате все обошлось, так сказать, минимальными потерями.
Теперь родители знают обо мне несколько больше, чем хотелось бы мне. Их вряд ли можно отнести к пуританам, они никогда не высказывали открытого неодобрения моему образу жизни, даже, пожалуй, напротив. Но, получив столь наглядное и неоспоримое свидетельство, явно не обрадовались.
Как бы то ни было, давняя фотка живо напомнила мне о том, каким волшебником был в постели Карл. Теперь я считаю дни до пятницы — дня встречи с ним. Думаю, мне будет на что посмотреть.
Едва увидев перед собой лицо Карла, я разревелась.
До этого все было нормально, но мою чувственность доконал мощнейший оргазм, стимулированный его языком. Вот голова и дала сбой — из меня поперли все сдерживаемые до сих пор эмоции.
У нас с Карлом было что вспомнить. Я дождаться не могла встречи с ним, и, едва он предстал передо мной, я стащила с него одежду и заставила заниматься сексом всю ночь. Лучший способ избавиться от дум о Блоггере, это хорошо позабавиться с кем-нибудь еще, разве не так?
Но когда, влив в себя изрядное количество водки, Карл нежно прижал свои губы к моим и страстно поцеловал меня, мне подумалось: что-то здесь не так. Но я не стала цепляться за эту мысль, списав волнение на выпитое, а только еще крепче прижалась к нему, сразу почувствовав напрягшийся член, сосредоточившись на предстоящих ощущениях, когда он окажется у меня между ног.
Раздев меня донага, поцеловав каждый уголок моего тела, Карл осторожно улегся на меня, не оставляя без работы ни свой восхитительный язычок, ни ласковые пальчики. Взглянув на него, я понемногу стала понимать, в чем дело.
Мне не хотелось сейчас быть с ним.
И не потому, что он меня не возбуждал — как раз возбуждал! — а потому, что Карл не тот мужчина, которого я предпочла бы в качестве возбуждающего средства. Сейчас мне хотелось, чтобы на его месте оказался Блоггер.
Я понимала, что сейчас я Блоггеру, мягко выражаясь, до лампочки — он не желает иметь со мной серьезных отношений. Так что мои занятия любовью с другим мужчиной были вполне уместны и оправданны. И тут мне пришло в голову, что я, возможно, чего-то недопонимаю, — впервые в жизни я трахалась с одним, воображая вместо него другого. И когда ощущала пальцы Карла внутри, и когда наступил оргазм, я тоже думала о Блоггере — представляла улыбающуюся физиономию своего сетевого приятеля, и это здорово подстегивало мои сладострастные ощущения.
Взглянув на Карла, я почувствовала себя виноватой.
Оттолкнув его от себя, я перевернула его на спину. Если Карлу со мной хоть чуточку приятно, все как-нибудь утрясется, мелькнула у меня мысль. А поскольку он относился к числу хорошо знакомых партнеров, я знала все его любимые трюки: я тут же припала губами к его бедрам.
Карл отреагировал немедленно, но вскоре стало очевидно, что у нас ним дело не клеится. Вернее, у меня с ним. Я не ощущала прежнего блаженства, делая ему минет. Я изо всех сил пыталась доставить ему наслаждение, но не его я предпочла бы сейчас ласкать губами и языком. Не его, а Блоггера.
Подняв взор на Карла, я сразу поняла, что продолжать спектакль бессмысленно, — уж очень все походило на подневольный труд, а не на преддверие экстаза.
И тут Карл попросил меня о самом-самом — усесться ему на лицо. Нельзя сказать, что и для меня этот прием принадлежит к числу «самых-самых», но сейчас, после парочки оргазмов, я чувствовала себя обязанной доставить маленькую радость и партнеру. И я вскарабкалась на него, приблизив свою киску к его жадно раскрытому рту.
С каждым прикосновением его языка на душе у меня становилось все грустнее. Я изнемогала от чувства вины. А когда его язык добрался до самого сокровенного — до клитора, отчего у меня по телу прокатились волны блаженства, я возненавидела себя. Ну как я могу использовать его? Ведь при моем характере и отношении к сексу что мне стоит получить удовольствие с кем-нибудь еще, пусть даже с теми, к кому я, деликатно выражаясь, равнодушна? По мере того как меня охватывали подобные мысли, я ощущала, как кипящее во мне возбуждение унимается, и сконцентрировала все внимание на том, что происходит у меня между ног, понимая, что вот-вот последует пик наслаждения, — а он мне был нужен, нужен как воздух хотя бы для того, чтобы снять ужасное напряжение, грозившее сковать меня изнутри.
Закрыв глаза, я ухватилась за спинку кровати, и, когда оргазм наступил, у меня в мозгу раздался щелчок: Блоггер не хочет меня, и, что бы я ни делала, какие бы чувства к нему ни испытывала, это пустая затея, таковой и останется. Расслабляюще покачиваясь, я видела перед собой его лицо и чувствовала, как по щекам бегут слезы. Стиснув зубы, я попыталась унять наслаждение от оргазма и укротить бушевавшие во мне чувства.
Несколько минут спустя, когда спазмы чуть ослабли, Карл свернулся калачиком рядом и я поняла: нет, ничего из этого не выйдет.
— Извини, не могу, — сказала я, мягко отстранив его. — Что-то я сегодня не в форме.
— Что с тобой?
— Да тут… один парень. Не хочет выходить у меня из головы…
— Тот, с которым вы недавно расстались?
— Не совсем так: мы и вместе толком не были. Просто я дура и тупица.
— Почему?
— Неразделенные чувства.
— О, прости. Это тяжко.
— Скорее глупо.
— Ты себя не грызи особо, такое случается.
— Да, да, это точно. Но я ведь с самого начала понимала, что я ему не нужна, так что…
— Брось ты! От подобного никто не застрахован.
— Это понятно. А вот это, — красноречивым жестом я обвела Карла и себя, — все ради того, чтобы убедиться, насколько глубоки мои чувства к нему. Ты уж извини — я никак не хотела испортить тебе вечер.
— Вот об этом нечего беспокоиться. Откуда знать, что произойдет? Не забивай себе голову пустяками, дорогая, а лучше успокойся.
— Все равно мне это неприятно, так что извини и прости. Понимаешь, я-то думала, что уже перегорела.
— Все нормально. Так вы с ним что, даже не разговариваете?
— Да нет, вообще-то разговариваем. В последний раз это было, когда мы переспали, то есть месяц с лишним назад. По-моему, он не хочет попадаться мне на глаза. А сейчас куда-то уехал.
— Знаешь, и у нас, мужчин, подобные штуки временами случаются.
— Ладно, я сама виновата, всегда выбираю себе недостижимые цели. А потом начинается — уходы,
