Миры парили, как птицы, над моим такси. Городские огни расплескивались по ветровому стеклу, будто осколки ночи. Я была в полете. Колесо неба, крылья каруселей, и снег, и сталь, и огонь. Мы взберемся на небо, мы оседлаем алых коней...
Что это? Это же песня - какая? - какая? - это песня Сильвера.
Я оставила робота-официанта с моим недопитым кофином, вошла в кабину и набрала номер Кловиса.
– Изолятор, - осторожно ответил Кловис.
– Привет, - сказала я.
– Слава богу. Я думал, это опять Остин.
– Кловис, - начала я.
– Да, Джейн, - отозвался он.
– Кловис, - что ему сказать? - Кловис. Кловис. Пауза.
– Что случилось? - спросил он так мягко, что его голос на секунду напомнил мне голос... голос...
– Кловис, понимаешь... Кловис...
– Где твоя мать?
– Уехала. Кловис...
– Да, я Кловис. Где ты сама?
– Не помню. А! Я в Джеггиде. В ресторане.
– Я не могу приехать к тебе, понимаешь? Спускайся в парк такси. Бери тачку и езжай сюда. Если через десять минут тебя не будет, я забеспокоюсь. Джейн?
– Что?
– Ты можешь это сделать?
– Кловис! Ой, Кловис, у меня из глаз бежит черная вода!
– Это у тебя краска потекла.
– Ах, да. Совсем про нее забыла, - я засмеялась.
– Возьми себя в руки и ищи такси.
Я уже успокоилась и слегка развеселилась. Потом умылась в дамской комнате и спустилась к такси. Повсюду сверкали городские огни, словно звезды на ночном небосклоне. Они расплескиваются по ветровому стеклу... я лечу... мы взберемся на небо...
– Нью-Ривер Роуд, дом 21, - сказала я водителю-роботу, поразительно похожему на человека. - Боже праведный, - сказала я, взмахивая перед ним своими черными ногтями, - вы почти так же правдоподобны, как особые образцы Э.М.
– Какие? - переспросил он.
– Электроник Металз. Коппер, Голдер и Сильвер.
– Никогда о них не слышал.
– Вас никогда не расчленяли?
– Как видите, нет.
– Интересно, на что это похоже. Он выглядел таким... таким...
– Не могли бы вы, - проговорил он, - реветь потише, пока находитесь в машине? Это ведь отвлекает.
Он же человек, а я и забыла про эту новинку на линии Джеггида.
Огни ударялись о ветровое стекло. Мы летели.
Мне удалось сдержать слезы. Просто непонятно, откуда они взялись.
Когда я добралась до пятнадцатой галереи дома Кловиса, его дверь распахнулась прежде, чем я успела рот открыть, от одного взгляда. Кловис с озабоченным видом стоял босиком посреди ковра.
– Он умирает, - произнесла я. - Они хотят его убить.
Седатив, который он мне приготовил, был без запаха и горчил. Я заснула в его комнате для гостей на черных атласных простынях, которые перемежались зелеными и устричными. Атлас постелен здесь намеренно, чтобы всю ночь скользили с одного конца кровати на другой. Кловис обычно создает своим голосом всевозможные неудобства в надежде, что они скоро уберутся. Заснула я, только проглотив таблетку, а когда открыла глаза, он принес мне китайский чай и яблоко.
– Если найдешь на кухне что-нибудь съедобное, оно твое.
После снотворного я была, как лунатик, но все же отыскала несколько полуфабрикатов для тостов. Кловис встал в дверях.
– Кажется, я дал тебе слишком много серенола. Ты хоть помнишь, что рассказывала мне вчера? Ты была в таком трансе.
Я смотрела на горячую тарелку с тостами, а видела два серебряных глазных отверстия с колесиками внутри.
– Нет, мало я тебе дал серенола, - сказал Кловис, когда я снова заплакала.
Я рассказала ему все, сидя на тахте. Такому представлению позавидовала бы сама Египтия.
– Удивляюсь я тебе, - сказал Кловис, передав мне большую коробку с носовыми платками и подняв с пола упавший тост. - Маленькая робкая Джейн против могущественной 'Электроник Металз Лимитед'. Как звали этого болтуна?
– Со-Со-Со...
– Точно, Совэйсон. Я с ним поговорю.
– Что?
– Что? - передразнил мое изумление Кловис.
– Кловис, я не могу туда вернуться. Я ничего не могу сделать. Он знает, что мне нет восемнадцати. А мать не...
– Я не люблю объяснять дважды. Пойдем. Кловис прошел обратно в комнаты и набрал номер на лишенном видео телефоне, усилив громкость приема.
Я встала в дверях кухни и услышала тягучий, соблазнительный сонный голос Египтии.
– Доброе утро, Египтия.
– О, Боже. Ты знаешь, который час? Я этого не перенесу. Только ненормальный может звонить в такое время.
–Ненормальные не пользуются телефоном. Ты, надо полагать, спала?
– Ничего подобного, - сладко зевнула она. - Я не могу спать. Ах, Кловис, я просто в ужасе, даже заснуть не могу. Мне дали роль. Конкордасис ставит 'Останки брата спроси у павлина'. Они говорят, только один человек может сыграть Антектру. Только я могу ее сыграть. Только я смогу ее правильно понять и почувствовать, но, Кловис... я не готова к этой роли. Я не могу. Кловис, что мне...
– Я хочу купить тебе замечательный подарок.
– Какой? - встрепенулась она.
– Джейн говорит, ты заторчала от одного робота.
– О! О, Кловис, в самом деле? Но нет. Я не могу. Я должна сосредоточиться на роли. И блюсти целибат. Антектра девственница.
– Счастлив сообщить, что этой пьесы я не знаю.
– А Сильвер - его зовут Сильвер - он обалденный любовник. Он может...
– Пожалуйста, не рассказывай, - перебил ее Кловис. - А то это прозвучит как упрек.
– Ты бы в него влюбился.
– В него, видимо, все влюбляются. Того и гляди, через год его выберут мэром. Между прочим, его разобрали на части в гадком подвале, где у них, у Э.М., побочная линия по производству мясных пирожков.
– Кловис, я что-то не улавливаю.
– Ты ведь, кажется, имела дело с человеком из металла. А из него выпотрошили часовой механизм. На котлеты. Или на пирожки.
– Я с ним ничего такого не делала. Они что, хотят заставить меня платить?
– Заплачу я. За владение. На твое имя - ведь тебе есть восемнадцать. Со скидкой - если правильно использовать ситуацию. Поврежденный товар.
– Кловис, ты неподражаем, но я действительно не могу позволить себе его принять.
