— Да, но рельсы исчезли на границе между нашей землей и их. Чертов Боннер, видимо, сбросил их в реку.
— Да, тебе нелегко приходится, — заметила Синтия.
— Дорогая, это же настоящий вандализм! Мы не можем тратить столько денег на рельсы и жалованье рабочим! Рейберн предложил нанять стрелков, но мне кажется, надо еще раз поговорить с Боннером.
— А что думает по этому поводу Бет?
— Она тоже не хочет, чтобы проливалась кровь. Но мы не можем допустить, чтобы это продолжалось.
Синтия пересела на колени к Дэйву, наслаждаясь прикосновениями его рук.
— Придешь вечером пообедать?
— Не знаю, слишком много дел, но думаю, меня можно уговорить.
Синтия осыпала поцелуями его подбородок, а потом страстно поцеловала Дэйва в губы.
— Этого довольно? — спросила она.
— Мм… А что на десерт?
— Я.
— Договорились, миз Син.
— Тогда мне, пожалуй, лучше уйти сейчас.
— Да, — кивнул Дэйв, снова целуя ее. — Не то я съем десерт перед основными блюдами. Синтия встала.
— Обед будет в семь. Смотрите, мистер Кинкейд, не опоздайте.
У нее было три часа, чтобы все приготовить. Заглянув в ледник, она решила приготовить рыбу, пойманную и присланную Питом Гиффордом. Взбив ванильное суфле, побежала в лавку за молоком и яйцами. Она была в восторге, увидев на прилавке свежие грибы.
Почти два часа Синтия готовила и украшала комнату, стараясь придать ей более уютный вид. Она поставила на стол подсвечники, а потом занялась собой: приняла ванну и надела элегантное черное платье с кружевами и пуговицами впереди. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, загадочно промолвила:
— Кинкейд, предстоящую ночь тебе никогда не забыть. Услышав стук, Синтия торопливо зажгла свечи и бросилась открывать дверь.
Дэйв внимательно оглядел ее.
— Ого! Ну и ну! — воскликнул он. — Неужто все это для меня?
Соблазнительно улыбаясь, Синтия повела его в комнату.
— Можешь не сомневаться, Кинкейд.
Как только она заперла дверь, Дэйв рывком прижал девушку к себе и принялся осыпать горячими поцелуями ее шею.
— Может, забудем об обеде?
— Нет уж! — возразила Синтия. — Я целых два часа его готовила!
Выскользнув из его объятий, Синтия побежала в кухню.
— Ты пока сядь и разлей вино, а я подам угощение. За едой они беспечно болтали, не упоминая о Салли, чтобы не портить себе настроение.
— Все было очень вкусно, Син, — проговорил Дэйв, доедая вторую порцию суфле.
Синтия осталась довольна обедом: рыба была прожарена, мадера, добавленная в соус, придала ему пикантный вкус, рис с грибами был великолепен на вкус, а суфле просто таяло во рту.
— Где это ты научилась так хорошо готовить? — поинтересовался Дэйв.
— Ты не поверишь, но во Франции я прошла курсы кулинарии.
Кинкейд удивленно приподнял брови:
— Признаюсь, я и подумать не мог, что в Париже ты занималась такими вещами.
— Да уж, звучит странновато. Но мне всегда нравилось готовить, даже когда я была ребенком. Мидди частенько делилась со мной своими рецептами. Однако Роберто был ошарашен, заявив, что все это нелепо, потому что мне никогда в жизни не придется готовить самой. Он не понимал, что я делаю это с удовольствием. Вскоре Роберто устал от Парижа и сказал, что мы должны уехать. — Синтия улыбнулась. — Не знаю, в чем было дело — в том, что я не могла допустить, чтобы кто-то принимал за меня решения, или в желании заниматься кулинарией, но я ответила ему, что остаюсь. Тогда-то и расторгла помолвку.
— Забавная причина для расторжения помолвки, — заметил Дэйв.
— Может быть, и так, но я искала причину и уцепилась за первую же. — И вдруг подумала, что Дэйв не раз ставил ей ультиматумы, но она всегда прощала его. — По-настоящему влюбленный человек не станет искать повод для того, чтобы расстаться с любимым. Не правда ли, Дэйв?
— Не думаю, что следует задавать мне такие вопросы, Син.
Воцарилось молчание. Наконец Кинкейд сказал:
— Вы необыкновенная женщина, мисс Маккензи. Парадоксальная. Я в жизни не встречал столь беспечных молодых женщин, но, с другой стороны, вы всегда упорно идете к «ели.
— Думаю, ты не слишком-то обрадуешься, узнав, что я задумала.
— Бьюсь об заклад, ты хочешь, чтобы я помог тебе мыть посуду.
— Господи, нет, конечно! Я не собираюсь портить вечер мытьем посуды!
— Итак, это не имеет отношения к кухне. Тогда, может, ты говоришь о спальне?
Она отрицательно покачала головой.
— Или о ванной? Не думаю, что мы уместимся в твою ванну.
— Опять ошибся, Кинкейд.
— Ну хорошо, сдаюсь. Так о чем же ты?
— Ты, Кинкейд, будешь учиться танцевать, — заявила Синтия.
— О нет! — застонал он.
— Ну как ты смеешь отказываться после такого вкусного обеда?
— Да ты шантажируешь меня! Ты совсем разума лишилась, женщина?!
— В деле войны и мира все справедливо. Кстати, это даст тебе возможность обнять меня, — кокетливо улыбнулась Синтия.
— Мне казалось, что я и так могу это сделать, — не сдавался Дэйв.
— Ну хорошо, допустим, мне хочется, чтобы ты обнял меня, — добавила Синтия.
— Но при чем тут танцы? — удивился Кинкейд.
— Ну давай! Ты никогда не думал, что танцы могут понравиться тебе? — Она схватила Дэйва за руку и потащила на середину комнаты.
— Надеюсь, ты не заставишь меня скакать, как все вы скакали в этом нелепом ирландском танце?
— Нет-нет, и не надейся. Кельтский танец не для тебя. Я думаю, ты будешь хорош в каком-нибудь неспешном танце, например в адажио.
— Что еще за адажио?
— Его танцуют медленно, очень медленно, в нем есть непростые движения, например поддержки, балансирование на одной ноге и…
— Боже мой; Син, довольно, я же не акробат, — состроив гримасу, бросил Дэйв.
— Этого и не надо. Так, вставай ко мне лицом, обхвати меня за талию и привлеки к себе. И мы будем двигаться вперед-назад.
Дэйв недовольно сделал то, что она просила.
— Браво! — воскликнула Синтия. — Ну вот, видишь, это совсем не трудно.
— Особенно, если ты так близко, — ухмыльнулся Дэйв. — Вам следовало предупредить меня о скрытых преимуществах этого танца, миз Син. А как долго, по-твоему, мы должны выполнять эту фигуру?
— Теперь наклони меня назад и склонись надо мной, словно собираешься поцеловать, — учила его Синтия.
— Ты считаешь, что я смогу сделать это и не упасть?
— Ты бы не думал, что упадешь, Кинкейд, если бы в самом деле хотел поцеловать меня.
— И почему я этого не делаю? — пожал он плечами.
— Потому что я не позволяю, — отозвалась она. — Мы же танцуем, ты не забыл?
— Все это смешно, — пробормотал Дэйв, наклоняя ее назад.
