Лишь с первыми лучами солнца Синтия Маккензи, наплакавшись, заснула.
— Боже мой, а это еще кто? Отсюда он кажется красавцев; воскликнула Синтия, увидев в окне высокого мужчину, только что вышедшего из кареты.
— Да ты просто безобразница, Тия, — улыбнулась Бет, подходя к окну. Улыбка ее тут же пропала.
Синтия наблюдала, как мужчина поздоровался с каким-то человеком, тоже приехавшим на похороны, перед тем, как зайти в дом.
— Да кто же это? Он такой красавчик, что его хочется съесть!
— Его имя — Майкл Каррингтон, — ответила Бет, застегивая пуговицы на лифе платья. — Это один из знакомых папы. У него железная дорога в Техасе.
Синтия подмигнула Энджелин:
— Хм, похоже, ты решила приберечь его для себя, а, Бет?
— Нет, можешь взять его себе, — горько усмехнулась Бет. — Давай наконец причешем Энджи, все уже собираются, и нам надо идти вниз.
— Ты уже готова, так что иди, — сказала Синтия, — а с волосами Энджи я справлюсь. — Взяв тяжелый локон, она намотала его на горячие щипцы.
— Как плохо я выгляжу, — промолвила Бет, оглядывая себя в зеркало.
— Да нет, сестричка, ты выглядишь потрясающе, — возразила Синтия.
Бет надела строгий черный жакет с плиссированной юбкой, единственным украшением был галстук в складочку. Рыжие волосы были собраны в строгий пучок на макушке — эта прическа подчеркивала ее высокие скулы и большие голубые глаза.
— Правда-правда, ты хороша, — добавила Синтия.
— Мои волосы горят! — вдруг взвизгнула Энджи.
— Ой, прости, пожалуйста, — пробормотала Синтия. Разглядывая Бет, она совсем забыла о горячих щипцах, и ноздри защекотал неприятный запах паленого.
— Давайте быстрее, я хочу, чтобы мы были вместе. Господи, мне кажется, у меня и слез-то не осталось! — проговорила Бет и вышла из комнаты.
— Что же мне делать? — запричитала Энджелин. — Мои волосы испорчены.
— Вовсе нет, — возразила Синтия, разглядывая обожженные концы волос. Потом она вплела в каштановые кудри бархатную ленту, заколола косу на затылке и чуть отступила назад, чтобы полюбоваться результатом своих усилий. — Ну вот, никто ничего не заметит.
— Да, конечно, если они лишены обоняния, — фыркнула Энджелин.
Синтия критическим взглядом осмотрела сестру. На блестящем шелке черного платья Энджелин темнели бархатные цветы, а сзади его украшал изящный бархатный бант.
— Тебе нужно еще кое-что, — заявила она.
— Разумеется, — проворчала Энджелин. — Новые волосы.
— Нет, я знаю, что нужно. Подожди-ка. — Сбегав к себе в комнату, Синтия вернулась с ниткой жемчуга. Надев ожерелье сестре на шею, она удовлетворенно улыбнулась:
— Ну вот, теперь совсем другое дело.
Энджелин нерешительно дотронулась до жемчуга.
— Но, Тия, это ожерелье такое дорогое.
— Ну да, поэтому его и надо носить, а не держать в шкатулке.
— У меня никогда в жизни не было такого великолепного украшения, — вздохнула Энджи. И вдруг глаза ее опять наполнились слезами. — Если бы только папа мог видеть меня.
Синтия почувствовала, что сама вот-вот расплачется.
— Он видит тебя, милая, поверь мне. — И крепко обняла сестру. — А теперь ступай, — сказала она, слегка шлепнув ее. — Я спущусь через минуту.
Глядя вслед Энджелин, Синтия судорожно вздохнула. Она едва могла справиться с охватившим ее отчаянием. Она поговорила с отцом перед кончиной, но все еще чувствовала себя виноватой перед ним за то, что доставила ему столько неприятностей.
Синтия подошла к зеркалу и оглядела себя. Она уложила волосы толстым жгутом вокруг головы, оставив свободными только два локона на висках, и приколола к прическе черный бант. Синтия понимала, что большинство приехавших не одобрят ее траурного одеяния, но другого черного платья у нес не было. Вышитое черным бисером, с фижмами и низким декольте, оно было чересчур эффектным. На одном плече даже светлел букетик розовых роз.
«А кому известно, что сейчас носят в Европе, дорогая моя Син? Что надену, то и будет хорошо». — И, вздернув вверх подбородок и приосанившись, Синтия пошла вниз.
Глава 3
Задержавшись наверху лестницы, Синтия посмотрела вниз. Вестибюль был полон людей, пришедших проводить в последний путь ее отца. Дэйв Кинкейд разговаривал с каким-то человеком. Вдруг он посмотрел наверх и, заметив Синтию, замолчал на полуслове. Его собеседник проследил за взглядом Дэйва, и Синтия узнала в нем Майкла Каррингтона. Теперь, когда он был ближе, девушка сумела разглядеть, что преуспевающий техасец моложе и еще красивее, чем ей показалось, когда она смотрела на него из окна.
Мужчины нахально ее рассматривали, пока она спускалась по лестнице. «Того и гляди растаю под их взглядами», — удивленно подумала она.
Приветливо улыбаясь, Синтия подала руку Каррингтону.
— Здравствуйте, меня зовут Синтия Маккензи, — представилась она.
— Майкл Каррингтон, — кивнул молодой человек. — Позвольте выразить вам соболезнования, мисс Маккензи. Я уважал вашего отца и восхищался им.
— Благодарю вас, мистер Каррингтон. Вы давно знали его?
— Мы познакомились два года назад.
— Понятно, — протянула Синтия. — А вы один из местных фермеров, мистер Каррингтон? — с невинным видом спросила она.
— Нет, я живу в Техасе. В Денвер приехал по делам и услышал печальную весть о смерти вашего отца.
— Благодарю вас за внимание, мистер Каррингтон. Рада была познакомиться с вами.
— Сожалею, что нам не пришлось познакомиться при более радостных обстоятельствах, мисс Маккензи.
— Возможно, мы еще встретимся. — Кивнув Майклу Каррингтону, Синтия отошла в сторону, демонстративно не замечая Дэвида Кинкейда.
Вцепившись в полы своего плаща, Синтия слушала слова заупокойной молитвы. Чтобы не плакать, она заставляла себя думать, что священник отпевает не ее отца, а какого-то незнакомца.
Девушка покосилась на Пита Гиффорда. Всю церемонию он стоял не двигаясь и не произнеся ни слова, но по нему видно было, что он очень страдает. И вдруг Синтия почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняв голову, она посмотрела в горящие глаза Дэйва Кинкейда. Его лицо было непроницаемым, и Синтия спросила себя, о чем он может думать. Может, как и она, он пытался не поддаваться горю, а для этого заставлял себя сконцентрироваться на чем-то другом, к примеру, на ненависти к ней?
Они смотрели друг на друга до тех пор, пока окружающие их люди не зашевелились, — печальная церемония закончилась.
«Хоть раз мне надо было выспаться», — раздраженно подумала Синтия, закалывая выбившиеся из прически волосы. Все ждали ее в библиотеке.
— Доброе утро, Синтия, — недовольным тоном проговорил Чарльз Рейберн, надевая на нос очки.
— Прошу прощения за опоздание. Обычно я не просыпаю. — Она поглядела на сестер. Бет улыбнулась ей в ответ, но Энджи сохранила серьезное выражение. «У бедняжки такой вид, будто она никогда больше не улыбнется», — подумала Синтия о сестре.
Пит Гиффорд усмехнулся и подмигнул ей, когда она усаживалась между ним и Мидди. Синтия с удивлением заметила, что и Дэйв Кинкейд тут. Она посмотрела на него и встретила его обычный неодобрительный взгляд.
— Что ж, все собрались, и мы можем огласить завещание, — объявил Чарльз Рейберн. Он сидел за
