Трудный разговор закончился бурным примирением в постели. Алекс сдался. Но Каролина до утра лежала без сна, размышляя, не одержала ли она Пиррову победу? Может быть, следовало согласиться с ним и въехать в его дом, поставив Инну Евгеньевну перед фактом и потом уже налаживать отношения?
Последнюю ночь в Турине они провели в отеле в разных номерах.
Алекс решил не затеваться с переменой и переносом вещей, а просто взял одноместный номер для Каролины. Они не удержались, «попрощались» в номере Алекса, намереваясь разойтись рано, памятуя, что завтра, чуть свет предстоит ехать в Миланский аэропорт. Но прощание с Италией затянулось, кровать была соблазнительно широкой, а ночь казалась упоительно длинной. Алекс заснул первым, откатившись от нее, а она вернулась в свой номер.
...Каролина лежала в кровати, но сон не шел, ей не хватало ставшего уже необходимым ощущения, что рядом самый любимый человек, не хватало его тепла, его запаха, его легкого, такого милого посапывания, – хотя, Бог мой, как такое же посапывание раздражало ее когда-то у Андрюшкиного отца...
К утру она приняла решение.
Долой Пиррову победу! Она согласна ехать к Алексу и будь что будет!.. О чем она думала, когда яростно спорила с ним? Какое затмение нашло на нее? Или, может быть, в тот момент она еще не ощутила со всей силой то изумительное чувство покоя и защищенности, что возникало в его объятиях? Да сама мысль, что его не будет с ней каждую ночь, была страшнее любой женской нелюбви. В конце концов, когда свекрови любили невесток?
Каролина тихонько вернулась в номер Алекса, нырнула под одеяло, прижалась к его теплой мускулистой спине и принялась тихонько целовать в шею там, где курчавились завитки светлых волос.
Он проснулся, сел, покрутил головой, спросил сиплым со сна голосом:
–?Я проспал будильник?
–?Нет, я хочу тебе что-то сказать.
–?А утром нельзя?
–?Можно, но уже утро. Будильник зазвонит через полчаса...
–?Да? Самый сон...
–?Прости... но я не спала всю ночь и поняла, что я дура.
–?Стоило ли ради этого не спать ночь? – не смог удержаться сонный Алекс.
–?Ты можешь быть серьезным?
–?Могу.
–?Я поняла, что ты был прав и что мы должны ехать к тебе... – выпалила она и замерла в ожидании его реакции. Действительно, такая рань – не самое лучшее время для таких заявлений.
–?Вот и умница... – Он лег, обнял ее и притянул к себе: – Сколько, ты сказала, до будильника?
–?Полчаса, – недоуменно ответила она.
–?Я думаю, нам хватит времени, чтобы парафировать достигнутое соглашение.
–?Алекс, ты можешь хоть когда-нибудь говорить серьезно?
–?Иногда могу. – И его рука скользнула по ее телу вниз, к животу.
–?Алекс, варвар, с каких пор это называется парафированием?
–?С сегодняшнего утра.
В аэропорт они приехали за пятнадцать минут до начала регистрации. Стойка «Аэрофлота» располагалась в самом дальнем конце огромного зала, никого еще около нее не было. Алекс посадил Каролину в одно из кресел, что стояли у входа в отдел регистрации, а сам ушел рассчитываться за взятую напрокат машину. Вернулся, помахивая букетиком цветов. «Он всегда где-то обнаруживает цветы», – подумала Каролина и благодарно поцеловала его руку, когда он вручал ей оглушительно пахнущие гиацинты.
–?Ну что ты, смотрят...
–?Ну и пусть! Я люблю тебя!
Ровно в девять тридцать по московскому времени Алекс позвонил домой.
–?Мама? Доброе утро! Мы в Миланском аэропорту. Будем в Москве в пять по московскому. У меня просьба – распорядись, чтобы подготовили гостевые комнаты на втором этаже: спальню для нас и отдельную комнату для Лины. Ты меня слышишь?
«Она тебя слышит, – подумала Каролина. – Она переваривает... Как он сказал просто, но категорично: спальню для нас – и все!»
–?Да, мама. Да, я так решил. И пожалуйста, скажи Анатолию Андреевичу, чтобы он взял мою машину и встретил нас в аэропорту. Он знает, не в первый раз. Да, «Аэрофлот», миланский рейс, номер двести восемьдесят шесть. Целую, до встречи. – Он сунул сотовый в карман. – Анатолий Андреевич – наш автомеханик, но, если нужно, и шофер. В основном для моей бабушки, Берты Витальевны.
–?Дай, пожалуйста, телефон, я хочу позвонить Динке, пока мы не сели в самолет. Хочу, чтобы она встретила нас. Я ее сто лет не видела, страшно соскучилась. И если Андрей дома, пусть едут вместе...
–?Знаешь, странно, но я тоже соскучился... казалось бы, без году неделя знакомы... – отозвался Алекс и протянул Каролине сотовый.
–?Прости, милый, но мы с тобой тоже без году неделя знакомы.
–?Мы с тобой познакомились на несколько часов раньше, чем ты с Динкой.
–?Это ты к чему?
–?К тому, что ты сказал «странно».
–?С каких пор ты придираешься к словам?
Каролина не ответила, но подумала, что с того момента, как приняла решение ехать к нему.
Динка, как всегда, буффонила, кричала милые глупости и сказала, что обязательно приедет и будет стоять с табличкой «Свежие картины на любой вкус».
–?Может, не стоит?
–?Почему?
–?Не обидно ли ему покажется?
–?Что ты, мам. Ладно, я другую табличку придумаю...
–?Не надо. Мне кажется, Алекс на эту тему юмор не воспринимает.
–?Хорошо, будет не на эту тему...
Но никаких картонок с обидными или шутливыми надписями не было, а были восторги и даже, как показалось Каролине, подавленные слезы. Андрюшка показался ей ужасно повзрослевшим и немного подросшим. Она целовала и тискала детей и не могла успокоиться.
В машине они уселись на заднем сиденье, Каролина между детьми. Алекс сел рядом с водителем. Время от времени он оглядывался и смотрел на них с довольной улыбкой.
–?Алекс, вы объясните водителю, как ехать к нам? – спросила беспокойная Динка.
–?Не объясню, – ответил Алекс, посмеиваясь.
–?Почему?
–?Не хочу.
–?Алекс, – протянула Динка, и чуткое ухо Каролины уловило в ее голосе игривый упрек и легкое кокетство.
–?Потому что мы едем сейчас ко мне. Будет торжественный обед, а потом Анатолий Андреевич отвезет вас домой, и ты уже сама будешь ему показывать, куда и как ехать. Селезневка не так далеко от Ямских, так что никак не заблудишься.
Динку что-то насторожило в информации Алекса, и она задала матери разведывательный вопрос, даже не вопрос, а так, необязательное утверждение, замаскированное вопросительной интонацией:
–?Мы с Андрюхой не успели все к твоему возвращению приготовить...
–?Мама не возвращается. Она остается у меня, – пояснил Алекс как нечто само собой разумеющееся.
Несколько мгновений Динка сосредоточенно молчала, переваривая полученную информацию, потом обняла мать, поцеловала в щеку и сказала:
–?Вот и хорошо. А то у нас с Андрюхой не нашлось глаженой простыни для тебя – лентяйничали, не очень-то занимались хозяйством, а когда спохватились, поздно было затевать глажку.
Теперь задумалась Каролина. Приписать эти слова о простыне, вместо поздравления, наивности Динки?
