– Сэм, ради Бога! Я не меркантильна.
– Я знаю, но хочу как-нибудь тебя отблагодарить.
– Ничего не надо, – попросила Патрисия, качая головой.
– Совсем?
– Ну ладно, так и быть – попрошу.
– Говори, и это будет твоим, – торжественно пообещал Сэм.
– Дай мне какую-нибудь твою рубашку. Этот наряд Гаскона не подходит для утра – он выглядит не то что неуместно, а просто неприлично.
– Патрисия, дорогая, где ты была? – раздался в телефонной трубке голос матери. – Я звонила тебе всю ночь.
– Извини, мам. Я только что вошла.
– У вас уже час дня. – В материнском голосе не было упрека. – Надеюсь, ты хорошо провела время?
– Я была у… у друга.
– Он красивый?
– Да, мам. Но большую часть времени я проспала.
– Дорогая, тебе надо приехать в Париж. Французы не позволяют своим подругам спать подолгу. Все- таки американские мужчины такие скучные…
– Мама, это не то, о чем ты подумала. – Патрисия автоматически посмотрела на дисплей определителя – мать звонила ей двадцать четыре раза!
По дороге к салону Гаскона, где Патрисия оставила свою машину, они с Сэмом заехали в один из бутиков и купили ей чудесное вечернее платье. Потом Сэм поцеловал ее в щеку, и это было очень естественно – близость, возникшая между ними за последние дни, оправдывала этот поцелуй.
Какими станут их отношения после завершения этого фарса?
Для себя Патрисия решила: когда все закончится, она уволится из компании и уедет из Феникса – оставаться было бы слишком унизительно, слишком мучительно. А увидеть в один прекрасный день миссис Сэм Уэнрайт было бы просто выше ее сил.
Патрисия провела рукой по лицу и почувствовала слабый аромат Сэма – она все еще была в его рубашке.
– Патрисия, ты меня слушаешь?
– Извини, мам. Что ты сказала?
– Я звонила тебе вчера весь вечер, потому что подумываю прилететь к тебе на выходные. Я была уверена, что в пятницу в семь часов вечера ты непременно будешь дома, даже если весь мир спешит на свидания.
– Мам!
– Затем я позвонила в восемь, восемь тридцать… Надеюсь, прошлая ночь означает начало твоей новой жизни?
– Когда ты собираешься приехать? – спросила Патрисия, решив переменить тему.
– В следующие выходные.
– Отлично, у меня как раз ничего не запланировано, – И тут она вспомнила, что в следующий выходной все еще будет считаться помолвленной – Рекс уезжает в кругосветное путешествие только через две недели. – Ой, мама! Я совсем забыла, я буду очень занята на работе.
– А через выходной? Патрисия быстро прикинула в уме.
– Боюсь, что тоже. Мам, может, приедешь ближе к сентябрю?
– Я думаю, что дело не в работе, а в твоем новом друге. Ты увлечена им больше, чем хочешь показать.
– Нет, мам. Я совсем не увлечена им.
– Можешь говорить все что угодно, но я – твоя мать и чувствую, что происходит. И я очень рада за тебя. Позвоню через несколько дней, и тогда решим, когда мне лучше приехать. Au revoir! И как говорят нынешние тинейджеры: «Дерзай!»
Кладя трубку на рычаг, Патрисия задела пакет с вечерним платьем, и он вместе с газетами и сумочкой упал на пол. Она в сердцах чертыхнулась.
– Господи, я совсем не умею «дерзать»! – Ее возглас эхом разнесся по пустой квартире.
«Но ты должна!» – донесся тоненький голосок откуда-то из самой глубины сознания. Да, она должна! Должна попытаться ради Сэма.
Патрисия расправила плечи, подхватила с пола пакет и сумочку и прошла в спальню. В ее распоряжении шесть часов, за которые она должна превратиться в самую красивую и желанную для Сэма женщину.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Поправляя манжеты белой рубашки, Сэм поймал себя на том, что насвистывает что-то очень романтичное.
– Ты спятил, Сэм Уэнрайт, – сказал он своему отражению в зеркале. – Это всего лишь деловая сделка.
