А сам всю дорогу думал об этой гусенице и о тумане. Представлял, кто это, если не гигантская гусеница. Уже видел, как она дом сносит. И может ли она плавать? Да много вопросов возникло.
Вечером Алисии позвонил, спросил как там она. Конечно, я не ожидал услышать правдивого ответа. Наверное, она догадывается, что я догадываюсь. И это хорошо. Она сказала, что ей уже лучше. Хотя, голос говорил об обратном.
Теперь мне захотелось в подземку, чтобы найти ответы. Где нужно искать гусеницу? Если она существует... А Алисия простудилась. Да не на шутку.
Стаффи у меня начал издавать странные щелчки, словно чувствует напряжение моего разума. Странный аппарат. Спокойной ночи, невидимые мои. Но дорогие.
Алисия Гровс. Дневник. Запись двадцать вторая. (Vitaly Liber)
?Утром проснулась под звон телефона. Он звенел целую вечность. Голова раскалывалась. Именно! Не болела, а раскалывалась. Горло рвало на куски, одеяло промокло от пота. Всю ночь я вертелась, снились какие-то обрывочные сны. Вспоминаю и не могу вспомнить. Удивительно! Помнится, ночью я чувствовала, что кто-то дышал мне в руку и прикасался чем-то холодным и шершавым. Странно, вот это хорошо запомнила. А еще моего лица касалось что-то мягкое, какой-то мех. Это все из-за болезни сны такие непонятные. Трубку телефона я так и не подняла.
Лежала еще пару часов, потом страшно захотелось пить. Попыталась встать и наткнулась
